Ткань Ишанкара - стр. 110
– Очень смешно! – сказал Макс по-русски, заметив, что она без стеснения его разглядывает. – Смейся, смейся! Начнешь получать от него по полной – будет не до смеха. Тогда вспомнишь меня, и как ты надо мной смеялась, и как тебе было меня ничуть не жаль, и скажешь: «Максик, дорогой, пожалей меня!», а я тебе скажу: «Нет!», и тоже буду смеяться. А что, око за око.
– Перестань нести чушь, – по-английски попросил хет Хоофт.
– А вы учите язык, сэр, и это для вас чушью не будет, – ответил Макс, переходя на английский, и многозначительно надул губы.
’Т Хоофт поднялся из кресла и присел на краешек ее кровати.
– С возвращением.
– Спасибо, сэр. А почему с возвращением?
– Ты была за Гранью.
– То есть… – Тайра запнулась, – мертвая?
– Именно так.
– Поэтому все было зеленым? А я думала, что сплю, и что этот лабиринт мне снится.
– Какой лабиринт?
– Обычный, с высокими кустами и шиповником… Как в книжках про старую Англию.
– Странно, – ’т Хоофт задумался, застыв взглядом на дальней стене. – Некроманты могут спать, и находясь за Гранью, но тела при этом не покидают, а ты не все время была в своем теле. А когда тебя в теле не было, человеку, далекому от некромантии, со стороны могло показаться, что ты крепко спишь. Макс вот так и думал… Даже воскресить его пришлось после того, как он до тебя дотронулся.
– Хотел проверить, есть у тебя температура или нет, – Макс выразительно покивал.
– А я тебе сотню раз говорил, чтобы ты без спроса ничего, принадлежащего некроманту, не касался, – напомнил ему хет Хоофт и, обращаясь уже к Тайре, продолжил: – Зеленый маркер на твоих глазах однозначно свидетельствует о том, что ты спала не все время. В какие-то промежутки ты была мертва. Но мы выходим из тела иначе, и уж точно ни в какие не в лабиринты… Странно.
– И почему я была мертва?
– Пока не знаю, – честно признался маг. – Надо подумать.
– А как ты вообще себя чувствуешь? – спросил Макс.
– Нормально. Только пить хочу.
– На, температуру померяй, – Макс встряхнул градусник – браслет опять затрещал и зазвенел – и протянул ей. – Я тебе принесу попить, – и он вышел из комнаты.
– А мама где?
– Ушла в магазин, – ответил ’т Хоофт. – Не бойся, нас не засечет. Мы аккуратно.
– Я как просыпаюсь, вижу или маму, или вас.
– Я о тебе волнуюсь.
– Спасибо, сэр. Не волнуйтесь. Это нормально. Я раз в год всегда сильно болею.
– Непонятно чем? И всегда такая температура?
– Всегда, – Тайра попыталась приподняться, но хет Хоофт ей не позволил. – В прошлом году весной две недели температуру сбить ниже тридцати восьми не могли, а потом все прошло.