Титановый город - стр. 17

Гелиорд наклонил в недоумении голову набок и спросил:

– Женщины? Что такое женщины?

Я не сумела подавить смешок, но Гелиорд и не думал улыбаться. Он смотрел на меня очень серьёзно и недоверчиво.

– Ну, женщины, девушки, – попыталась я перефразировать, – не знаю, самки!

Судя по не меняющемуся выражению его лица, информация до парня так и не дошла.

– Гелиорд, – мне вдруг стало жутковато, – ты издеваешься…

– Наташа, я не понимаю, о чём ты говоришь, – честно признался он.

– Хорошо… – я закусила костяшки пальцев. – В Титановом городе нет женщин?

Гелиорд пожал плечами и покачал головой.

– Ты даже не знаешь, кто такие женщины?

Тот же ответ.

– Ты сейчас говоришь мне правду?

– Да! – воскликнул парень. – Я ведь дал тебе клятву! Зачем спрашивать снова?

– Гелиорд, – я жестом остановила его возмущения, – кто я?

– Ты очень странный парень, Наташа! – со злостью проговорил он. – Я не хочу, чтобы тебя забрали десятники, но и разговаривать с тобой я тоже больше не хочу!

Гелиорд подскочил, сделал три больших круга по комнате и, наконец, направился к двери.

– Ты куда?! – воскликнула я.

– Ухожу, – мрачно пробубнил он, – сегодня наш день рождения вообще-то, братья ждут меня в баре.

– Ты опять меня здесь оставишь? – я кинулась за ним.

– Нет. Иди куда хочешь, – предложил он, распахивая дверь.

Я осталась стоять на месте, ощущая, как ком подступает к горлу. Серые стены за дверью напоминали больницу или тюрьму, и выходить в этот странный мир совсем не хотелось.

Хорошо это или плохо, но мне пришлось признать, что Гелиорд всё же нормальный, с головой у него всё в порядке, и то, что он говорит, для него и, видимо, для всех людей, живущих здесь, правда. И хотя всё это выглядело нереалистично, но во многом объясняло такую засекреченность «Космодома» – дело было не в запретных технологиях, а в эксперименте над людьми, и, как бы ужасно это ни звучало, судя по всему, эксперименте удачном.

Парень смотрел на меня хмуро и недовольно, ожидая, что я уйду. Если ему было так сложно меня понять, то что было говорить об остальных обитателях этого города? Я тяжело вздохнула, покачала головой и развернулась обратно. Гелиорд с шумом захлопнул дверь, а я упала на кровать, не в силах сдержать слезы.

Кабинет Царицына

– Двадцать четыре миллиона человек! – Николай Царицын рвал глотку, глядя на Матвеева. – И сколько ещё жизней можно спасти! Подумай об этом! Когда Надя умерла, я сыновьям поклялся, что найду способ излечить «акулу»! Да пойми ты, мы с тобой ровным счётом ничего не сможем изменить, все решения уже приняты, и ты это знаешь!