«Титаник» и другие корабли - стр. 24

Итак, корабль остановился на скалах со всеми парусами, с небольшим креном на левый борт, с горящими бортовыми огнями, свернутыми канатами и всем прочим в полном порядке. Море в тот момент, когда мы ударились, находилось прямо за кормой, так что вся его мощь была направлена на то, чтобы ударить в корму, что оно и сделало без промедлений.

Я припоминаю, как много всякой всячины полетело через салон, а также дьявольское кудахтанье из ящика с курами, который стоял на кормовом люке. Потом пустота, пока я не проснулся. Наверное, я получил удар по голове каким-нибудь обломком, который пролетел через салон и кают-компанию. Я не зря заслужил прозвище «Болван» (благодаря своей способности крепко спать). Во всяком случае, я не почувствовал никаких болезненных последствий, поэтому вскарабкался на нос корабля, где к этому времени команда уже привязала бом-кливер-нирал к концу бушприта, и соскользнул на камни. Так как почти все находились по левому борту, я сделал то же самое. Ухватился за канат одной рукой и отпустил. В результате этого я сильно ударился о камни внизу. Я могу только предполагать, что именно резина в конечностях в этом возрасте, и только это, помешала мне сломать обе ноги.

Когда я приземлился на скалы, огромная волна обрушилась на мою голову. Я прекрасно понимал, что опасность таится именно в обратном потоке, поэтому быстро схватил канат руками, потом обхватил одной ногой, зажав ее другой, и держался изо всех сил. Когда начался обратный поток, я почувствовал, как мои руки дюйм за дюймом скользят по канату. Если бы можно было выжать сердце из каната, я бы так и сделал. Так велико было сопротивление воды, что оно засосало мои ботинки.

Однако обратный поток в конце концов иссяк, и я, только что чуть не утонувший, снова прыгнул на камни и резко отпустил канат, потому что почувствовал, как он вибрирует, а это означало, что кто-то еще спускается вниз, чтобы попытать счастья. Он тоже приземлился, довольно хорошо ударившись о камни, и мы вместе вскарабкались на скалы, чтобы убраться от следующего буруна. Было очень темно, дул сильный ветер, шел дождь, и было очень холодно, хотя только позже мы заметили этот холод.

Наша борьба привела нас к поверхности мокрого, прямого и особенно скользкого камня. Сторон мы не видели, а до вершины могли только дотянуться. Леонард, тот парень, что был со мной, не растерялся и рявкнул: «Дай мне свою ногу. Иди наверх, юноша».

Не успел я и слова сказать, как все было готово. Я приземлился на самом верху, затем повернулся, чтобы дотянуться до Леонарда.