«Титаник» и другие корабли - стр. 20

Хоть мы и покинули Рио, быстро забыть себя он нам не дал.

Мы пробыли в море около двух недель, когда кое-кто из команды начал заболевать какой-то болезнью. Первый парень, заболевший этой болезнью, оказался прикован к постели, пока не умер. Для парусного судна это был приговор. Человек неизменно «мычит», пока не умирает, и тогда мы говорим: «О, должно быть, ему было плохо». Это была оспа.

Он был первым, кто пошел ко дну, хотя мы еще не были уверены до конца в том, с чем мы столкнулись. Ни лекарства, ни врача у нас, конечно же, не было; фактически, последнее лекарство на борту, которое состояло из половины чашки касторового масла, было случайно выпито одним человеком, принявшем его за воду. Поскольку не было ничего, чтобы убедиться в том, что это оспа, мы просто должны были полагаться на наше железное телосложение и ждать, когда ситуация выправится. Казалось, у меня был иммунитет и к оспе, и к желтухе. Когда-то у меня на руках умер парень, больной желтухой, а сейчас я носил меховое пальто, принадлежавшее одному из больных оспой. Он обычно носил его днем, а я занимал у него по ночам! Признаю, что с того момента я не пользовался популярностью у вахтенных из-за того, что я носил это пальто.

Дважды я читал заупокойную службу или те ее части, которые мне удавалось найти, в штормовой ветер, когда первый помощник не мог отойти от штурвала. Иногда мы не могли перебросить тело через леера, и это было ужасно.

Мы спустились вниз, в высокие широты, в надежде заморозить болезнь. Это было смешанное преимущество, так как с одной стороны мы должны были притормозить распространение болезни, а с другой – нам пришлось спустить некоторые паруса по той простой причине, что если бы мы оставили их, то у нас не было бы рук, чтобы их контролировать, если бы вдруг подул сильный ветер. Так что нам пришлось идти под шестью марселями вместо того, чтобы идти к мысу Горн под всеми парусами.

После нескольких незабываемых недель борьбы в ужасных условиях мы наконец бросили якорь на карантинной территории Кейптауна. Мы восполнили наши потери и снова ушли. Я думаю, что все были рады, когда мы уходили, так как причина нашего пребывания там каким-то образом просочилась на берег, хотя к тому времени наше бедствие уже миновало.

С незапамятных времен парусные суда, обогнув мыс Горн по пути на восток, двигались по параллели широты, а иногда двигались на юг, держась ниже, пока не достигали острова Сен-Поль или его окрестностей. Преобладающие ветры там – западные, весьма сильные, а Сен-Поль служил для проверки хронометров на долготу, а также для движения на север к Ост-Индии. Мы оставили Рио с грузом на борту, и не было нужды гнать как можно быстрее, но это не имело никакого значения для старика Джока Сазерленда.