Тирания Ночи - стр. 61
– Но тут же люди кругом, – возразил Эньо.
Экипаж на полном скаку поравнялся с их укрытием. В щели между тюками промелькнул его полированный деревянный бок. И вдруг весь мир затопило светом.
Словно гигантским кулаком Элса ударило в грудь, и он отлетел к стене портового склада. Слышались истошные вопли его товарищей, повсюду разлетался горящий хлопок.
А потом его накрыла темнота.
Очнулся он довольно быстро. Несколько ошарашенных портовых стражников только-только прибыли на место взрыва. Говорили они очень быстро, и Элс почти ничего не мог понять, разобрал лишь одно слово – «колдовство».
Левое запястье нестерпимо ныло.
– Господь милосерден, – пробормотал он.
Рука горела огнем, на коже выскочили крупные волдыри. Значит, его защитил амулет.
Элс с трудом поднялся на ноги, и сонсианцы испуганно отпрянули.
– Что случилось? Где мои друзья?
Кое-как, с трудом подбирая слова, Элс попытался объяснить, что они с товарищами решили сэкономить и переночевать прямо тут – на тюках с хлопком. Как вдруг прогремел взрыв.
Стражники знали и того меньше. Тишина, а потом вдруг бабах! И весь причал завален горящим хлопком. Может, кланы Сонсы опять чего-то не поделили?
Сколору нашли почти сразу. Дирециец был мертв, его разорвало на четыре части, которые еще удерживались на тонких ниточках плоти. Останки Адрано расшвыряло по всему причалу вперемешку с хлопком.
Если раньше стражники еще сомневались, то теперь знали наверняка: здесь не обошлось без колдовства. В ту же минуту их как ветром сдуло.
Причал опустел. Куда делись портовые работяги? Где матросы? Где зеваки, привлеченные шумом? Неужели дурные вести разлетаются настолько быстро?
Элс посмотрел на изувеченные тела Сколоры и Адрано. Им уже ничем не поможешь. Его терзали гнев и чувство вины.
Подобрав уцелевшие вещи, Тейдж поковылял прочь с пристани. Никто не следил за ним. Вокруг не было ни души.
На город опускалась тьма. Нужно спрятаться где-нибудь.
На тот постоялый двор, про который они говорили, теперь соваться нельзя.
На корме «Вивии Инфанти» зажегся огонь. Да это же фонарь в капитанской каюте!
Элс осторожно прокрался к корме. На причале по-прежнему не было ни души, но это ненадолго.
Из капитанской каюты доносились звуки лютни. Элс не знал этой грустной песни о неразделенной любви. Такие сочиняют в Коннеке – на родине любовных баллад.
Ша-луг медленно приподнял защелку и бесшумно открыл дверь.
Капитан сидел к нему спиной в мягком кресле возле штурманского стола и глядел в окно. В лиловых небесах одна за другой зажигались звезды.
Неожиданно он оборвал свою печальную песню.