Тиран моей мечты - стр. 8
– Ничего себе, – почти присвистнула Таня, увидев меня. – Красивая, слов нет.
– Угу. Среди кикимор я точно завоевала бы первое место. – Я повесила пальто в шкаф, передёрнув плечами – представила, как буду надевать его вновь через три часа. – Пойду умоюсь и налью себе чаю. Так замёрзла, что чувствую каждую косточку.
– У меня бальзам есть, – шепнула Войнова, округлив глаза. Да, я прекрасно помнила о том, что коллега хранит рижский черносмородиновый бальзам в нижнем ящике тумбочки, прикрыв важными и не очень документами. Она, правда, называла его не «рижский», а «бальзам SOS». Для экстренных случаев, с повышенным коэффициентом опасности для нервных клеток.
– Это хорошо. Пригодится, – кивнула я и поспешила в туалет.
Приводить себя в порядок было в общем-то бесполезно, но я постаралась хотя бы немного прихорошиться, чтобы перестать быть похожей на труп. Умылась, чуть попудрила лицо, тронула помадой губы, а тушью ресницы. Волосы отжала, расчесала и убрала в пучок. Не красавица, но, что называется, с пивом потянет. Или с бальзамом.
Возле туалета у нас стоит кулер с водой, рядом – тумбочка с чаем, сахаром, кофе и прочими полезными штучками. Исключительно для «работяг» – у Чёрного и генерального свои запасы.
Идти за чашкой мне было лень, и, как в дальнейшем оказалось, зря. Я налила в одноразовый стаканчик кипятка, сунула туда чайный пакетик. Поколебавшись, кинула один кусочек сахара, отговорившись тем, что мозгу полезно. И направилась обратно к рабочему месту.
Возле моего стола уже стоял Назар Миролюбович и о чём-то тихо беседовал с Таней. И то ли он почувствовал моё приближение, то ли я так громко топала, что Чёрный услышал – так или иначе, но он обернулся и смерил меня своим фирменным бесстрастным взглядом.
А потом сказал:
– Надеюсь, документы вы довезли в менее влажном состоянии, чем вернулись сами.
Стаканчик в моей руке оказался безжалостно смят со злости. Секундой спустя я завопила и затрясла обожженной рукой, подпрыгивая на месте от боли.
Что творилось вокруг меня следующую минуту – не знаю. От резкой обжигающей боли на глазах выступили слёзы, поэтому я ничего не видела и толком ничего не слышала – только собственные всхлипы и причитания Таньки Войновой.
Неожиданно меня силой усадили на стул и хорошенько так дали по лицу. До звона в ушах.
Я моментально перестала плакать.
– Наконец-то, – ворчливо произнесли над головой в удивительной полнейшей тишине, неожиданно воцарившейся в помещении. А следом в ту ладонь, что не болела, легло нечто прохладное. – Вот вам мазь. И хватит уже рыдать. Это не смертельно.