Типографский брак - стр. 16
– Не волнуйся, я привык, – великодушно успокоил Гречихин.
Алисе захотелось треснуть его подушкой, а не пускаться в объяснения. Уж слишком невозмутимой была рожа у того, кого чуть не казнили на эшафоте. Так что с осторожной подачей материала она закончила, не начав.
– Мы в мире «Потерянной избранной». В моей книге.
– Об этом я догадался. Дальше.
– Догадался? Как?
Алиса сбилась. Она-то собиралась долго доказывать, приводить сравнения, может, угадать какое-то событие, чтобы он точно поверил!..
– Это же тренд последнего года: попаданцы в книжные истории, – лениво пояснил Марк. – Я писал об этом статью. Сначала герои попадали в главных персонажей – разных магически одаренных боевых сироток. Потом обрели популярность злодеи. Так понимаю, я попал во вторую волну, – он осторожно ощупал опухшую губу.
– И ты так спокойно в это поверил?!
Сама Алиса после первого путешествия по книжным страницам, несмотря на объяснения бабушки, засомневалась в здравости своего рассудка и записалась к частному психиатру. Сходила на несколько сеансов, где пожилая дама, ласково улыбаясь, посоветовала меньше писать фэнтези, а обратить внимание на повседневную жизнь. Алиса даже пропила выписанное успокоительное. Естественно, не помогло, но она хотя бы попыталась.
– Или мы попали в книгу, или спятили. Одно из двух. Приятнее верить в попаданцев. К тому же одинаковые галлюцинации бывают крайне редко, – объяснил своё умозаключение Марк.
– Логично, – вынужденно согласилась Алиса. Она как-то об этом не думала.
– Меня больше интересует не как мы сюда попали, а как теперь выбраться. Если это мир магии, то существует магический способ – порталы, амулеты? Или надо помолиться богам и принести жертву? Разрушить этот чертов мир по камушкам?
Их хорошо тряхнуло на очередной колдобине, словно мир подслушал их разговор и возмутился подобному предложению.
– Всё проще: надо дождаться финала истории. «Потерянная избранная» заканчивается на сцене бракосочетания, а до него меньше недели. Заметить не успеешь, как время пролетит.
– Говоришь с большим опытом.
– Потому что это мое… да уже не сказать, какое по счету путешествие.
Алиса попробовала подсчитать, но сбилась. В какой-то момент нырнуть в книгу стало обыденностью. Той самой повседневностью, про которую упоминала психиатр. Может, современный мир и был обычным, да не совсем: по линии бабушки все женщины в их роду могли оживлять написанные ими миры. Бабушка именно так и «ушла»: в почтенном возрасте провалилась в свою историю и уже не вернулась – утром ее нашли с любимой книгой в руках, умиротворенную, будто спящую. Может, поэтому мама любовь к эпистолярному жанру не разделяла. А может, потому что работала фармакологом в госпитале, где то и дело звали за советом или в лабораторию, и писать книги было некогда. Но запрещать Алисе творить она не стала. Только попросила не привязываться к тем, кого там встретит. При этом так грустно вздыхала, что Алиса не решилась расспрашивать.