Типографский брак - стр. 12
– Это ведь главная героиня, я не ошибся?
– Не ошибся.
– И ее третировал злодей? – уточнил Марк на всякий случай.
– Вроде того.
На самом деле герцог ни к чему ее не принуждал. Предлагал выйти замуж, умолял остаться с ним и даже сразился с армией монстров, охотившихся на избранную, и чуть не погиб при этом – в общем, оказывал психологическое давление, как котик, требуя внимания. Некоторые читатели даже просили, чтобы Луиза осталась с ним и перевоспитала злодея. Не хотелось признавать, однако страдающий герцог вышел харизматичнее лощеного и удачливого принца. Но разве могла невинная Луиза предать своего возлюбленного?
– Тогда что она здесь делает?
– Хотелось бы и мне знать, – вырвалось непроизвольно.
Алиса прикусила язык, но слишком поздно.
– В смысле: хотелось бы? – У приятеля вздёрнулась бровь. На побитом лице Маркуса знакомый жест смотрелся еще выразительнее. – Ты же автор! Разве ты не должна знать, о чем думают твои герои?
– Иногда мне кажется, что Луиза вообще не думает, – буркнула Алиса, и в этот момент героиня распахнула дверцу кареты.
– Маркус!.. Ой, простите. Я хотела сказать, ваша светлость, вы не уделите мне минуту перед отъездом? – застенчиво попросила она. – Ты ведь не против, Алисия? – повернулась к ней Луиза.
– Нет-нет. Идите, я подожду. – Алиса демонстративно натянула на колени шерстяной плед. Конечно, было безумно интересно, что главная героиня скажет бывшему злодею, но, несмотря на кольцо на пальце, она чувствовала себя третьей лишней. По книге, когда Луиза была рядом, Маркус не видел никого, кроме нее. И сейчас Алиса не могла избавиться от мысли, что история продолжает идти по написанному сценарию.
История всегда шла по сценарию.
Когда Алиса провалилась в книгу впервые, то так напугалась, что приставала ко всем горожанам с вопросом, как она здесь очутилась? А потом вспомнила, что в ее истории была городская сумасшедшая, лепечущая никому не понятную чушь. Сюжет же благополучно дошел до финала и без ее вмешательства – злодеев победили, а герои заслужили всенародную и взаимную любовь.
Вот только боль от тумаков, которыми награждали горожане местную сумасшедшую, была вполне осязаема. А дома вдобавок от бабушки досталось, спасибо она обошлась долгой нравоучительной беседой, а не ремнем. Не зря же говорят: что написано пером, не вырубишь топором. Так и сюжет – он шел по готовому сценарию, и Алиса могла или выступить на сцене, или стать сторонним наблюдателем. Но не переписать пьесу.
Не вытерпев, она раздвинула шторки в карете: Марк и Луиза о чем-то разговаривали под крышей цветочной лавки. Вернее, говорила избранная, а приятель внимательно слушал и изредка кивал. И даже позволил ей провести ладонью по щеке на прощание.