Тим - стр. 23
Интерьер дома, простой и строгий, привел Тима в совершенный восторг. Он бродил босиком по выдержанной в серых тонах гостиной, зарывая пальцы ног в толстый ворсистый ковер, и с почти экстатическим выражением лица гладил жемчужно-серую бархатную обивку диванов и кресел.
– Ох, как мне нравится твой дом, Мэри! – восхищенно восклицал он. – Здесь все такое мягкое и прохладное!
– Пойдем, посмотришь мою библиотеку. – Мэри так не терпелось показать предмет своей гордости и радости, что она взяла Тима за руку.
Но библиотека не произвела на него ожидаемого впечатления: он испугался и едва не расплакался.
– Ой, сколько книжек! – Он задрожал и не пожелал задержаться там, хотя и видел, что хозяйка разочарована такой реакцией.
Мэри потребовалось несколько минут, чтобы успокоить Тима, испытавшего странный страх при виде библиотеки, и в дальнейшем она постаралась не повторять ошибки и не показывать ему никаких предметов интеллектуального свойства.
Несколько оправившись от первого приступа восторга и смятения, он обнаружил способность к критике и сделал выговор за однотонность интерьера.
– Такой красивый дом, Мэри, но здесь все одного цвета! – строго заметил он. – Почему нет ничего красного? Я люблю красный цвет.
– Ты знаешь, какой это цвет? – спросила она, показывая красную шелковую закладку для книг.
– Красный, ясное дело, – презрительно ответил он.
– Ну, тогда я подумаю, что тут можно сделать, – пообещала она.
Она дала Тиму конверт с тридцатью долларами – сумма, много превосходящая дневную заработную плату любого рабочего в Сиднее.
– Мой адрес и телефон записаны на листочке внутри, – сказала она. – Когда вернешься домой, отдай его отцу, чтобы он знал, где я живу и как со мной связаться. Не забудь отдать, ладно?
Он обиженно посмотрел на нее.
– Я никогда ничего не забываю, если мне говорят толково.
– Извини, Тим, я не хотела тебя обидеть, – сказала Мэри Хортон, которую никогда прежде не заботило, обижает она кого-нибудь своими словами или нет. Она вовсе не имела обыкновения говорить людям обидные вещи, но Мэри Хортон избегала говорить обидные вещи из соображений такта, дипломатичности и приличия, а не из опасения причинить кому-то боль.
Она помахала Тиму рукой с переднего крыльца после того, как он вежливо отказался от предложения подвезти его до железнодорожной станции. А когда он прошел несколько ярдов по тротуару, она подошла к воротам и, перегнувшись через них, смотрела ему вслед, пока он не скрылся за углом.
Любой сторонний наблюдатель увидел бы в нем невероятно привлекательного молодого человека в полном расцвете сил и красоты, эдакого хозяина жизни. Это какая-то шутка богов, подумала Мэри, из разряда шуток, которые бессмертные играли со своим творением, человеком, когда он заносился или забывал, чем им обязан. Тим Мелвилл, надо полагать, вызывает у них гомерический хохот!