Тихоня деревенская - стр. 16

А когда тебя в гримёрке бесцеремонно и больно дёргают, поворачивают и вертят одновременно четыре пары рук, и лязгают ножницы, и тебя касаются губки, спонжи, щёточки – и над тобой свершается что-то ужасное… А ты даже не видишь ничего, потому вокруг зеркала, как при покойнике, затянуты чёрной плёнкой. Даже хромированные ёмкости для жидкого мыла заклеены бумажным скотчем, представляете?!

Острые мелкие волоски, которые не сдули после стрижки, нестерпимо колют шею и грудь. И очень хочется горячего кофе и в туалет, а тебя просят потерпеть. Щеки свёкольно пылают, в ушах звон, во рту пустыня Сахара.

Окончательно затосковала, когда попросили «для контраста» на подиуме сутулиться и строить выражение лица, будто мне под нос повесили дохлого скунса – это когда демонстрировала свой выбор одежды.

А режиссёр возмутилась, что у меня чистые волосы – и напялила толстую вязаную шапку: чтобы волосы пропотели и засалились.

Всё по-другому, обманчиво с изнанки шоу. Голосование – пшик, результат берётся с потолка. Массовка тычет в коробочки-пульты для вида. В кулисах заносчивая, колючая, задирающая острый носик прокурорша-ботан оказалась милейшей, приветливой, общительной женщиной. А разбитная простецкая адвокатша, играющая роль «своей бабы в доску», – неприступной, угрюмоватой гордячкой, окружившей себя охраной. А судья и был такой, какой на экране: радушный хозяин-дядюшка с масляным голоском.

…Да, забыла сказать, что Геннадия не утвердили на роль обвинителя («Вяловато, пресновато»). Его усадили в группу поддержки – а рядом с прокуроршей, копна копной, воссела ушастая Фома. В голове невидимки, волосы закручены в кукиш аптекарской резинкой. Наглядное ходячее пособие: можно вытащить Дуньку из колхоза, но колхоз из Дуньки – никогда.

Конец ознакомительного фрагмента.