Тихое НЕсчастье - стр. 38
И я нагрела. Молча. Решив, что выскажу всё утром. Пока грела, он… уснул. Прямо за столом.
Я, максимально тихо, даже не стала свет ему выключать, вышла из кухни и легла в постель. Не снимая халата. На всякий случай.
Из кухни доносился храп, не выключенный свет и моральное состояние – всё это не давало уснуть. Внезапно, внизу живота словно кто дёрнул за верёвочку, сильно. Резкая боль и ощущение, будто я не успела до туалета. Почувствовав влажное между ног, я не на шутку испугалась. Вскочила и включила в комнате свет.
На простыни, под откинутым углом одеяла было несколько капель крови. Небольших, всего несколько капель, но у меня началась тихая паника. Я боялась подойти к дивану. Застыла и не понимала, что делать. Вызывать «Скорую»? Вроде, отпустило. Всего несколько капель. Это ведь не страшно? Или страшно? А если и так, уже ничего не сделать. А может оно и к лучшему? Полный ступор. И совета спросить не у кого.
В итоге, в полусознательном от страха состоянии, я сняла простынь, отнесла её в ванну, поменяла нижнее бельё и кинула в стирку халат. Зашла в кухню, взяла тряпку которой вытираю со стола, намочила и начала оттирать пятна, попавшие на обивку дивана. В тот момент мне это казалось важным. Оттереть кровь, пока она не впиталась. Вова проснётся, будет ругать, что мебель испортила.
И я тёрла. Тщательно. Не замечая ноющей боли в животе, храпа, доносящегося из кухни. Я не плакала и никому не хотела жаловаться. Не привыкла. Мне просто нужно было вытереть эти чёртовы пятна.
Часа в четыре ночи проснулась от тяжёлых шаркающих шагов. Вова лёг в постель и сгрёб меня в охапку, подмяв под себя. Я сделала вид, что сплю. Лежала напряжённая, боясь шевельнуться и мысленно надеясь, что он не проснётся сейчас. Уснуть в таком состоянии было практически невозможно.
Утром встала, едва свет начал пробиваться сквозь занавески. Тихо, стараясь не скрипеть диваном, перелезла с дивана на кресло и, затем, на пол. У меня в голове была одна мысль – скорее в гинекологию. Не дай что с малышом.
В коридоре торопливо расчёсывалась в полной тишине, когда голос Вовы напугал так, что я чуть не выронила расчёску.
– Ты куда в такую рань? – Сонный, с помятым лицом, Вова стоял в дверном проёме.
Я бросила на него полный гнева взгляд.
– Спасать ребёнка. В том числе и твоего, между прочим.
– Не понял. У тебя живот болит? Что случилось?
Я офигела от этих слов. Он выглядел таким искренне удивлённым, что бесил ещё больше.
– Ты серьёзно? – бросила расчёску на тумбу. – Ты помнишь, КАК вчера явился домой?
– Ну, малыш, – недовольно скривился муж, – ну толкнул, перегнул, согласен. Никто ж не умер. Зачем лезть к пьяному?