Тихий замок, или Проклятие дракона - стр. 16
Мне чуть не поплохело, если брат, король, то, значит, Элэй принц, я вздохнула и сжала ручку корзинки еще крепче, отчего она жалобно скрипнула. Судя по одежде слуг да и самого Элэйя не такие они и развитые, я вздохнула, потом прислушалась к объяснениям мужчины.
– Раз в год в наш мир открываются порталы, и приходите вы девы из других миров. Ваша участь помочь проклятым жить дальше, а в лучшем случае одержать вверх над проклятием.
– Кто такие проклятые и имею ли я право отказаться? – спросила я.
Элэй нахмурился:
– Проклятые это маги, которые родились в день черной луны. Проклятие разной формы, но имеет одно спасение, арайну, девушку из другого мира. Вы имеете право отказаться, стать МОЕЙ арайной, но проклятых много, вас найдет другой, но будет ли он так же вежлив в обращении с вами как я?
– Вы прокляты? – догадалась я.
Возникла на пороге Горис и, поставив на столик небольшой поднос с дымящимися кружками поклонившись, ушла, тихо прикрыв дверь.
– Да я проклят. Не имеет смысла скрывать, вы нужны мне, чтобы победить проклятие. Через месяц мы поженимся.
– С чего вдруг вы решили, что я выйду за вас замуж? – Я удивилась, но внутри меня вдруг появилась какое–то томительное ожидание, тело желало повторения поцелуя, я ошарашенно сглотнула комок в горле. Силой воли подавила все низменные поползновения своего тела.
– Чтобы моя сила меня не убила, я должен жениться на вас, если вы не хотите, — улыбка, похожая на оскал, Элэйя не красила, – я найду другую арайну.
– Так просто? Вы вернете меня назад? – Я немного оживилась.
– Вы не вернётесь в свой мир, мне придется отдать вас другому проклятому. Если вы принимаете мое предложение, у вас будет все, что вы пожелаете, дома, слуги, драгоценности.
Я замерла, не сказать, что я была меркантильной, но тот, кто познал голод, хорошо понимает цену деньгам, желанию иметь свой угол и уверенность в завтрашнем дне. Вся моя жизнь — это терпеливый путь к тому, чтобы обеспечить себя нормальной едой, одеждой и насобирать деньги на квартиру.
Мои родители погибли, когда мне было десять лет. Родственников у нас к тому времени не осталось. Бабушки и дедушки умерли, а папины «друзья» быстро разорвали фирму отца на куски оставив меня ни с чем. Оказалось, что наш достаток был эфемерным и держался только на работе отца. Я попала в детдом, домашней спокойной девочкой. И первый раз мне не повезло, детдом был настоящей тюрьмой со своими законами, своими бандами и разборками. Мои личные вещи тут же разошлись по девочкам, которые верходили в группе, пару раз меня избили, только за то, что я домашняя и хорошо училась. Этот год был для меня адом.