Тихий старый дом. Записки караванщика - стр. 4
Местность вокруг отлично просматривалась, так что вряд ли кто-нибудь смог бы подойти к нам незамеченным. Единственное время, когда действительно стоило усилить бдительность – это ночное дежурство на импровизированном периметре. Когда повозки составлялись в круг прямо посреди степи, защищая уставших за день животных и людей от возможной пыльной бури или другой природной опасности. Главное в такой момент – не проморгать какого-нибудь ночного хищника, привлеченного запахом еды, светом фонарей и человеческими голосами.
Насколько я понял, больше всего стоило опасаться перерожденного корсака – степной лисы. Уж слишком страшные вещи про него рассказывали местные старожилы. Что ж, в каждом крае был свой легендарный зверь. Я как-то больше привык опасаться медведей. Но история учила нас, что надо относиться без страха, но с уважением к любому существу, которое встречаешь на своем пути.
Так что в целом работа действительно была не пыльной и вполне стоила своих двадцать монет.
Но был и небольшой минус. Это окружающие умиротворение слишком успокаивало нервы. А если охраняешь караван, то всегда должен быть не чеку. Именно поэтому я невольно схватился за оружие и сильно перегнулся через край дощатого борта, когда раздался окрик Столярова:
– Человек! Впереди человек!
Услышав резкие окрики, мулы недовольно зафырчали. Я сощурил глаза и приложил руку ко лбу, закрываясь от теплых лучей вечернего солнца. Надо сказать, что глаз у Столярова был очень зорким. Мне пришлось потратить пару минут на напряженное вглядывание в пыльное полотно дороги, прежде чем заметил небольшую тёмную точку.
– Сколько их там? – высунулся из ржавой кабины грузовика погонщик, поправляя перекинутый через плечо патронташ.
– Один, – буркнул Илья. Его лицо вновь обрело сосредоточено-хмурое выражение.
Я нагнулся к рюкзаку и тоже достал из него ременной патронташ с двумя десятками патронов двенадцатого калибра. Столяров спокойно развернул ствол ДШК по направлению движения, но пыльник снимать не стал.
– Что за человек хоть? – спросил я, набрасывая патронташ на плечо и поднимаясь со своего места.
– Не знаю, – ответил здоровяк. – Не видно пока. Но это точно человек.
– Один?
– Угу.
Я встряхнулся. Лучи вечернего солнца действовали слишком уж успокаивающе, что способствовало явному снижению бдительности. И хоть я и не думал, что впереди нас ждут какие-либо неприятности, род моей деятельности обязывал быть готовым ко всему.
Время тянулось неимоверно медленно, словно взятое под контроль неспешным степным вечером. Тёмная точка человека медленно приближалась, увеличиваясь в размерах. Со временем стало отчетливо видно, что это одинокий путник. Похоже, он тоже давно заметил караван, и остановился, дожидаясь его приближения. На нём была широкополая шляпа и длинный, почти до земли, выгоревший плащ. Рядом с путником на земле стоял потрёпанный рюкзак, а в руках была крепкая палка, которую он, видимо, использовал как трость.