Тихий дом - стр. 33
– Я так понимаю, чтобы добраться до Тихого дома, нужно разгрести огромную кучу навоза – всей этой чернухи. И под ней, как ты это называешь – на дне сети, возможно, найдется чистая и нарядная дверь в Тихий дом.
– Ну, наверное, можно и так сказать.
– Слушай, Игнат, может, ты знаешь кого-то, кто подходил к Тихому дому максимально близко и может проконсультировать меня более предметно?
– Ну знаю, – почесал макушку Тищенко. – Это глава нетсталкерской группы, в которой я состою. Личность в каком-то смысле легендарная. Только я сильно сомневаюсь, что он захочет с вами встречаться. Я и сам его живьем не видел, общаемся только по сети.
– А ты скажи ему, что я расследую смерть человека, который, возможно, нашел Тихий дом.
– Врете! – вскинулся Игнат.
– Ты думаешь, у меня может быть другая причина копаться в этом вашем… дипвебе?
***
Пообещав Погодину передать его просьбу нужному человеку, Игнат выпроводил педагога и наконец-то приступил к любимому занятию – погрузился в изучение сети. Но не прошло и получаса, как ему пришлось отвлечься – в дверь постучали. Игнат состроил недовольную гримасу и направился открывать. Однако на пороге никого не оказалось. Вместо визитера он увидел перед дверью несколько бесхозных белых пакетов, до отказа набитых едой.
– Ну Мирослав Дмитрич! Как я теперь все это в наш холодильник запихну? – Крикнул Тищенко в сторону лестничной площадки.
Погодина этот возмущенный вопль застал в пролете между восьмым и седьмым этажом. От ответа он решил воздержаться, только усмехнулся очередному выпаду вечно недовольного Игната и легкой быстрой поступью продолжил спуск.
Уровень D. Глава 9
– Слушай, Ваня, какая-то мутная история с этим Тихим домом. Я тут прояснил для себя некоторые моменты и готов изложить все, что знаю, при встрече. В общем, я бы покопал в этом направлении.
Погодин позвонил в тот момент, когда Иван Андреевич, сидя в своей колымаге, дожевывал вторую шаурму, купленную неподалеку от дома Скворцовых. Деликатесом он разжился у шустрых и вертлявых гостей столицы, судя по характерным внешним признакам, прибывшим из Средней Азии. В тесной палатке чадили раскаленные вертела, на которых вращались истекающие жирком распятые куры; напластованное на спицу мясо лениво поворачивалось к оголодавшим то одним боком, то другим, демонстрируя себя, как уставшая от жизни жрица любви в преклонных годах. Жар от закопченных грилей заполнял тесное помещение, поглощая кислород, будто не мог нащупать маленькое квадратное окошко, чтобы выбраться наружу.
Не то чтобы этот антураж сильно способствовал пробуждению аппетита, но Иван Андреевич был голоден и непривередлив – так уж сложилось, что жизнь его не баловала, а все больше закаляла. Поэтому, набрав в грудь густой от жара и запахов еды воздух, он смиренно занял место в очереди, оказавшись третьим. Перед ним стоял с виду сильно уставший мужчина с взлохмаченной головой. Рабочая роба на нем была щедро припорошена строительной пылью. Сама стройка виднелась из палатки. Растущий ввысь бетонный каркас ограждал забор, на котором красовалась растяжка с изображением современного строения с преобладанием хромированной стали и зеркального стекла. Похоже, и в этот затерянный на карте Москвы райончик протянулась железная рука крупного бизнеса.