Тихая Химера. Очень маленькое созвездие – 2 - стр. 69

– Деда… Прости меня, пожалуйста, я вчера… Я вчера был не прав.

– Зверюшка ты моя родная. Ты не представляешь, как я рад, что ты примчался. Ты и не объясняй ничего, сердечко, я и так все понимаю… Голова не кружится?

– Да нет… А чего это я вдруг уснул?

– Вообще-то это был обморок, – сухо сказал Дед. – Уж очень это все для тебя тяжело, вот мудрый мозг тебя и спасает: раз, и выключает сознание. Чтоб ты своим умом детским не натворил чего… Чтоб не переживал так. Ну что, сейчас-то полегче?

– Еще бы. Только… Только, пожалуйста, не будем больше говорить о… Сташе, – через силу, невольно передернувшись, произнес это имя Юм. – А то включится базовый импринт, и я опять буду только визжать и кататься по полу.

– Так ты что, понимаешь, что с тобой происходит?

– Только то, что оно меня сильнее… Эмоции сильнее разума. Кааш учил их отсекать, но у меня силы долго держать эту перегородку нет…

– Пока – да. Не думай сейчас об этом вообще, – велел Ярун. – Вот подрастешь, психика окрепнет, тогда и будешь разбираться. А то ну что ты есть: козявка какая-то глазастая.

– Да, – сознался Юм. – Все вокруг такие большие… Знаешь, я еще вспомнил, давно-давно было: я был совсем маленьким, все вокруг – какое-то совсем уж огромное, в смысле вещи и люди, я где-то лежал и вроде болел, не помню – как-то плохо было, очень холодно, кровать казалась каким-то белым полем, где никак не спрятаться. А ты пришел, но я даже с тобой не хотел говорить, мне хотелось, чтоб меня не было… Но ты просто сидел рядом, долго-долго, смотрел на меня и мне хотелось, чтоб ты положил на меня руку… Ты был родной. И ты гладил мне босые ножки, и они переставали болеть и мерзнуть…

– А-а, это тебе два года исполнилось, – вспомнил Ярун. – Маленький был, упрямый, наорал на Сташа, даже, говорят, укусил – а потом разболелся, и никого к себе не подпускал, меня только… Но ничего, поправился вскоре, снова начал летать – тогда тебя только начали обучать таймфагу. Ножкам твоим тогда досталось… Так жалко было тебя.

– Сташа… Укусил?

– Укусил, – усмехнулся Дед. – На самом деле ты вовсе его не боишься. Ты вообще ничего и никого не боишься… Потому что у тебя есть Сеть. Ты помнишь? Ты вчера ее упомянул.

– Наша? «Никому и никогда не говорить» которая?

Дед провел кончиками пальцев по его черной полоске ото лба к затылку, поцеловал:

– Да. Ты ведь никому не говорил?

– Нет. Да ее в Бездне-то нет, она только тут, дома… Самому со всем приходилось справляться. Без нее трудновато чудеса творить…

– Но ты творил.

– Слабенько. Но Укору хватало. Видно, какие-то локусы Сети меня все равно сопровождают и встраиваются в любое устройство, в любую энергию.