Тихая Химера. Очень маленькое созвездие – 2 - стр. 101
Аэрокарчик, видимо, не понравился остальным своей мрачноватой темно-серой с синими полосами окраской. А внутри он был весь серебристым, белым и веселенько уютным. Пахло в нем травой и конфетами. Ни один взрослый в эту легкую машинку с одним узеньким сиденьем бы не влез. Даже рыжему Волчонку будет тесно. А Юму – просторно. Значит, это детская машинка? И детям тут одним летать разрешают? И рулевое простенькое – Юм легонько потрогал серебристый шершавенький штурвал. Может быть, и ему когда-нибудь разрешат? Но он тогда обрадуется очень, а это нехорошо… нечестно. Нельзя. Или, как Вир говорит, – необходимо?
«Пчелка», не поднимаясь настолько, чтоб был виден горизонт, неслась над верхушками деревьев, и Юм с некоторой оторопью смотрел вниз на глубокие дымчато-солнечные провалы меж тяжелых веток. Весь «Венок» сверху снова никто не покажет. Да и «пчелка» не люггер, чтоб летать выше облаков. Пора было подумать, что он будет делать по приземлении. Какое «волшебство» сработает для него? Он уже догадался, что это странное испытание – чтобы ребенок сам нашел свою школу – проверяет способность мозга подключиться к нижнему контактному слою Сети, туда, куда есть допуск сигмам и тагетам. Потому что их совокупный разум – тоже часть Сети… Если такой, органикой обусловленный, контакт у ребенка есть – Сеть все проанализирует и выведет дитя, куда надо. В самую лучшую для него школу. Это и будет – волшебство. Да. А ему что делать? Если он сам – Сеть? Как выбирать? Что ему важно? Да и какая ему разница, чему учиться? Был бы он свободен, то выбрал бы музыку. Или, может быть, снова навигацию. Или чтобы всю жизнь белками и цветами заниматься… Или – Волшебных Журавлей? Да ведь он о геномике больше знает, чем в любом университете учат… В том числе и всякие секретные вещи… Так, стоп. Чему учиться? Вир сказал: «быть человеком». Ага. И в какой же школе можно крокодила научить быть человеком?
Десять минут спустя «пчелка» нырнула под мохнатую лапу здоровенного – как он успел вырасти всего за пятьдесят лет? – кедра, сбив несколько прошлогодних крупных темных шишек, неслышно простучавших по колпаку, шустро повертелась между редких стволов и медленно приземлилась в центре заросшей высокой травой полянки. Колпак поднялся, и Юм задохнулся от захлестнувшей его с головой, почти видимой золотой волны горячего запаха смолы и трав. Какая жара!! Приходя в себя от этой атаки лета, немного подышал, ни о чем не думая и жмурясь на солнце, потом с трудом расстегнул тугой замок ремней и вылез в траву. Ой, трава – по плечи! А какая-то сизая метелка защекотала нос! Юм фыркнул. Потом посмотрел на белое высокое солнце и сообразил, что куртка ни к чему, и сбросил ее с плеч вместе с рюкзаком. Не нужно минералку и витаминизированное печенье. Он тут долго гулять не собирается. Он положил все на сиденье и закрыл колпак. «Пчелка» бибикнула, взмыла, толкнув Юма волной воздуха, развернулась, показав черненькое пузо, и юркнула между веток в синее небо.