Тигровые лилии - стр. 3
Когда они росли, то дружба Тимофея и Миши постоянно вызывала интерес и насмешки в семье.
Если у Тимофея мать спрашивала:
– Тимофей, ты сейчас будешь кушать?
– Я как Миша, он будет кушать, и я буду.
Миша был старше Тимофея на год. Однажды они решили поступить в один техникум, но Миша к этому времени уже окончил восемь классов, а Тимофей только семь. Естественно, Миша поступил, а Тимофей написал пример, посмотрел на него и сдал работу чистой, хотя в своем классе он преуспевал по математике, это и дало ему наглости идти с братом сдавать экзамены. Миша все принял всерьез и не пошел без Тимофея учиться. Оба пошли в ФЗО. Но в ФЗО успехи у Тимофея были лучше, чем у Миши, и на заводе у Тимофея детали получались на станке и качественнее, и быстрее.
Тимофей без Миши чувствовал себя неуютно, совесть ему подсказывала, что он должен идти на фронт. Призыву в действующую армию Тимофей не подлежал и в свободное время встречался с Дуней. Дуня, как и завод, не хотела его отпускать на фронт.
Серые глаза Тимофея сверкнули сталью. Он сказал Дуне:
– Я пойду на фронт добровольцем.
– Тимофей, а как же я? Ты меня оставишь одну?
– Дуня, я не могу сидеть в тылу, меня совесть съедает, ты меня можешь понять?
– Могу, но не хочу, мне тебя не дождаться, я это чувствую.
Тимофей прошел медкомиссию и добровольцем в возрасте 20 лет осенью 1941 года был отправлен на передовую. Новичком в освоении оружия он не был, по воскресеньям в мирное время Тимофей ходил в городской парк на голубых скалистых озерах и стрелял в тире. Стрелял он метко. Было такое мирное звание "Ворошиловский стрелок", он его честно заработал, но не получил.
Великолепное зрение позволяло молодому парню точить детали без брака и стрелять точно в цель. Военные лишения Тимофей переносил спокойно. В мирное время во время грозы он неизменно выходил на улицу и не уходил, пока гроза не кончится. Он любил ветер, любил снег, и все это ему досталось в полном объеме на фронте.
В ста километрах от столицы его первый раз ранили в руку. Ранение не было тяжелым, по его мнению, и Тимофей остался в своей роте. Рана заживала. Бои под столицей становились с каждым днем серьезней. Мороз крепчал, а гроза из разрядов орудий почти не проходила. Тимофея посылали в разведку за его необыкновенную выносливость в условиях холодной зимы 1941 года. Однажды, будучи в разведке, он видел страшную картину у деревни, расположенной на подступах к столице. Большое количество замерзших трупов русских солдат были собраны в стога. Ужасное зрелище врезалось Тимофею в память навсегда.