Тигран Великий - стр. 17

Беспечно шагая, я очутился в местечке Бет-Зейта. Здесь, за пределами городских стен находились скотные базары. Поодаль росло множество фруктовых деревьев: фиников, смоковниц, персиков.

Иерусалим располагался на пересечении торговых путей и был местом стоянки купцов. В глубине загородных садов были выстроены постоялые дома, как для простого люда, так и для богатых торговцев, во множестве прибывающих в наш город.

Очутившись в тенистой прохладе деревьев, я принялся заряжать гастрофет. В отличие от обычного лука, тетива у него затягивалась путём упора на живот. Именно этим объяснялось его название, перешедшее к нам от воинов Эллады.

Я пустил в мишень несколько стрел и порадовался собственной меткости. Но одна стрела затерялась в высокой траве. Я принялся шарить и наткнулся на какой-то твёрдый предмет. Медленно подняв находку, я чуть не вскрикнул от неожиданности. Это был пустой кувшин, помеченный пурпурной краской. Ошибиться я никак не мог. Форма кувшина и, самое главное, нанесённая на неё дорогая краска не оставляли сомнений в его происхождении и, хотя он был пуст, запах миндаля, говорил, что там совсем недавно хранился приготовленный мною отвар персиковых листьев. Стало быть, одноглазый уже применил его содержимое, резонно заключил я и повернул голову в сторону находящегося поблизости гостевого дома.

Стоял жаркий летний день, и посетители расположились во дворе в тени раскидистой смоковницы. Несколько мужчин, усевшись за широким столом, намеревались трапезничать. Внешне они походили на богатых купцов. Им уже вынесли ароматную баранину, а вслед за этим и большой кувшин с вином, которое слуга стал тут же разливать. Но еще до того, как они поднесли чарки к губам, я с криком «вино отравлено» запустил в кувшин стрелу. Глаз не подвёл меня, кувшин тотчас разлетелся на мелкие кусочки, а красное вино, словно свежая кровь, разлилось по земле. В следующее мгновение мужчина исполинских размеров налетел на меня и занёс над головой меч, который, наверняка, опустился бы со страшной силой, если бы не окрик одного из купцов, – по-видимому, их главаря. Воин нехотя опустил меч и, выхватив из рук мой гастрофет, потащил к столу.

– Вино отравлено! – снова и снова повторял я, и для пущей убедительности сказал то же самое по-гречески.

– Отравлено? – повторил на том же языке главарь, – откуда тебе известно?

Он посмотрел на меня сверлящим взглядом, словно бы желая проникнуть в сокровенные тайны моего ума.

Это был пожилой мужчина, с короткой седой бородкой и властными карими глазами. Его орлиный нос, свисающий над тонкими губами, отнюдь не портил внешность. Одет он был в тунику из дорогого пурпурного шёлка, подпоясанную широким кожаным ремнём, на котором висел короткий меч. Пальцы рук украшали перстни с разноцветными камнями.