Тигр спускается в долину - стр. 5
Дни шли за днем и какая бы не была на улице погода мне казалось, что каждый день хмурый, дождливый и ветреный. И однажды я понял, что запас моих сил и терпения полностью истощился. Не знаю, какая муха укусила в тот день моего начальника, но он мне не давал просто ни минуты покоя. Он следил за каждым моими движением и как только я завершил одну работу сразу же приказывал взяться за другую. Как на зло ящики, что я перемещал по магазину, были один тяжелей другого, пот лил с меня Ниагарским водопадом, а мой мучитель беспрестанно подгонял меня. Для полной картины не хватало только плетки в его руках.
Честно говоря, я и сам не знаю, как все это произошло. После очередного окрика я уронил на его ногу пятнадцатикилограммовый ящик. Пермикин заорал во всю мощь своего горла, весь коллектив магазина сбежался на его вопль и не без злорадства наблюдал за этой выразительной сценой, так как никто его не любил. Я же полностью потерял над собой контроль и тоже орал на него, выплескивая ему в лицо всю накопленную за время работы ненависть.
– Ты уволен, негодяй! – прорычал Пермикин, по-прежнему держась за ушибленную ногу, для чего ему пришлось изогнуться почти как гимнастке.
Я плюнул на пол прямо перед ним и пошел к выходу. Хотя Пермикин должен был мне деньги за отработанные дни, мне было наплевать на них, я чувствовал лишь огромное облегчение, я покончил со своим рабством.
Однако дома эйфория быстро испарилась, я вновь оказался без работы и без денег. И все нужно было начинать сначала. Но я не сомневался, что повторится прежняя ситуация, вряд ли сильные мира сего сняли запрет на прием меня на нормальную работу.
Я лежал на кровати, предаваясь самым черным мыслям, которым не было ни конца, ни края. Мне кажется, что я задремал. По крайней мере я не сразу осознал, что подает голос мой телефон. За последнее время я почти отвык от звонков.
Я поднял трубку и услышал незнакомый мужской голос.
– Олег Владимирович, здравствуйте. Мне хотелось бы с вами поговорить.
– Кто вы?
– Сейчас это неважно. Но у меня к вам дело.
– Я не люблю играть в прятки. Если вы не скажите, кто вы, я не стану вас слушать.
– А мне кажется, что вы не в такой ситуации, когда ставят условия. Я бы на вашем месте не стал себя так вести.
Мой собеседник был абсолютно прав, с моей стороны ставить условия являлось совершенно непозволительной роскошью. Все равно что уголовнику требовать, чтобы его избрали в парламент. Но кто этот человек? А если меня хотят убить? Таких желающих за годы мои работы в органах накопилось немало.
– Хорошо, предположим, я готов с вами разговаривать. Что дальше?