The Intel: как Роберт Нойс, Гордон Мур и Энди Гроув создали самую влиятельную компанию в мире - стр. 31

Но FC&I не дала ему иного выбора, кроме как согласиться. Таким образом, даже когда он стал регулярно ездить в Нью-Джерси, пустота, которую он оставлял после себя, начинала заполняться руководящими фигурами, в свою очередь продвинувшимися на одну ступень. Самым значительным следствием ухода Нойса стало то, что человек по имени Чарли Спорк стал новым генеральным руководителем Fairchild Semiconductor. С решительным Спорком во главе и топ-менеджментом под ним, который вскоре станет главенствовать в эпохе полупроводников Кремниевой долины, это должно было стать моментом, когда компания Fairchild перевернула все с ног на голову и вернула свое лидерство в индустрии.

Однако все пошло наперекосяк.

То, что тогда точно случилось, все еще является предметом споров между старыми сотрудниками Fairchild и историками современной индустрии. Что очевидно, произошло сразу несколько событий разом.

Во-первых, вся индустрия электроники начала показывать спад. Идея о том, что области высоких технологий присуще свойство четырехлетнего цикла подъема-спада, хорошо известна в наше время – теперь, когда Долина прошла через пару дюжин подобных циклов различной степени тяжести. Но в 1966–1967 годах это было совершенно новым явлением, возникшим, возможно, благодаря перепроизводству в ожидании заказов от нового рынка телевещания в дециметровом диапазоне, военному подъему в связи с войной во Вьетнаме и космической программе NASA.

Вторым фактором было то, что появился новый метод производства в индустрии полупроводников – технология изготовления интегральных схем на МОП-структурах (структура металл-оксид-полупроводник). Так как она была быстрее, дешевле и энергоэффективнее, она уже воспринималась как будущее индустрии. Пока другие компании пытались перестроиться от традиционной технологии биполярных приборов на МОП-технологию, Fairchild игнорировала эту революцию. Как сказал один из сотрудников Fairchild, «все понимали, что МОП была новой волной в будущее. Это была очевидная технология для чертовых калькуляторов. И все же мы не могли найти кого-то, кто хотел бы ею заниматься».[18]

Однако растущий успех бывших сотрудников Fairchild на этом новом рынке не был потерян нынешними. В конце концов, они говорили себе те слова, которые будут повторяться в тысяче голов инженеров многие годы спустя: «Эти парни здесь работали. Они не отличались от нас – уж точно не были умнее. И теперь посмотрите на них. Они богаты. Чем мы хуже?»

Открылась дверь. Первым человеком, прошедшим через нее, был Боб Видлар, изменнический гений. Оглядываясь на его прошлое пьянство, драки и беспорядочное поведение, нельзя при этом не заметить, что Видлар был одним из самых креативных умов в истории технологии. Его сильной стороной были линейные устройства – нецифровые цепи вроде усилителей, которые были последними лучшими холстами выдающихся художников в электронике. Единственной вещью, волновавшей Видлара больше, чем его линейные устройства, была его свобода. Которую он охотно демонстрировал, начиная с вырубки деревьев в Fairchild и заканчивая поездкой в своем Mercedes с козлом внутри, чтобы он обглодал нестриженый газон в National Semiconductor. В свои последние годы он изредка приезжал из Мехико, из своего обнесенного забором жилья, чтобы представить свой новый проект Linear Technologies. Относительно короткая жизнь Видлара (он умер в возрасте 53 лет) вся была посвящена избавлению от любых ограничений этой свободы – включая недостаток денег. Так что утром 1966 года Роберт Видлар объявил, что покидает Fairchild Semiconductor, чтобы присоединиться к маленькой полупроводниковой молодой фирме (вниз по улице в Санта-Кларе) под названием National Semiconductor.