The Doors. Зажжем эту ночь. Мои воспоминания - стр. 19
Нам просто понадобится хороший адвокат по уголовным делам.
Бунт во время шоу
Меня иногда спрашивают о печально известном «бунтарском» концерте. Я всегда уточняю, о каком именно выступлении идет речь. Обычно имеют в виду шоу в Чикагском Колизее в мае 1968 года. Согласно новостным заметкам, Джим пригласил зрителей на сцену, фанат спрыгнул с балкона, а завершилось все массовым погромом стульев и крушением баррикад. Я ничего об этом не помню.
Дело не в том, что я был слишком пьян или под кайфом. Я, конечно, старею, память не становится лучше, но не думаю, что это взаимосвязано. Просто Джим всегда приглашал зрителей на сцену. А стулья всегда в первую очередь страдали во время погромов. Что же касается парня, прыгающего с балкона, – может, я просто смотрел на гриф своей гитары в этот момент? Но я не помню, чтобы кто-нибудь после шоу сказал: «Эй, ты видел, как этот парень спрыгнул с балкона?!» Уж наверняка подобное активно бы обсуждалось в гримерке.
Мне бы хотелось рассказать что-нибудь особенное, поделиться взглядом изнутри на тот «бунтарский» концерт в Чикаго, но, по правде говоря, это лишь очередной вечер в рамках тура The Doors.
В Финиксе мы играли на ярмарке штата перед тысячей зрителей, Джим позвал несколько сотен из них подняться на сцену, после чего полиция прервала шоу. Мы же с того момента попали под запрет в Финиксе, но я и это не помню отчетливо.
Помню, как играл в Singer Bowl в Нью-Йорке летом 1968-го. Джим ползал на животе, и толпа бросилась на сцену. Мы бы продолжали играть, но организаторы вызвали полицию через громкоговорители, и копы проводили нас за кулисы. Толпа взбесилась и принялась крушить кресла.
Еще ясно помню один вечер где-то на Среднем Западе, когда большую часть выступления толпа скучала. Между песнями не звучали аплодисменты. Джим делал то же, что и обычно на остальных наших выступлениях: дразнил толпу, корчился, использовал крепкие выражения. В ответ – тишина. Мы закончили сет и покинули сцену в той же каменной тишине, которая сопровождала все то выступление. Затем, через несколько минут… Внезапный взрыв аплодисментов. Толпа на хрен разрушила это место. Мы не испугались, но поразились – все произошло резко и буквально из ниоткуда. Уж не знаю, была ли это накопившаяся энергия или же толпа просто не понимала, как правильно реагировать на наше выступление. Но снова сотни поклонников бросились на сцену, и снова сотни невинных стульев завершили свой жизненный путь.
Нам нравилось раздвигать границы, и казалось, что зрителям это понравилось так же сильно. Если толпа не бунтовала, мы чувствовали себя так, будто не сделали свою работу. И если толпа не ощущала вкус Нью-Хейвена, зрители чувствовали себя так, будто выбросили деньги на ветер.