The Doors. Зажжем эту ночь. Мои воспоминания - стр. 14
Мы хорошо ладили (когда меня не задерживала полиция), но отец являл собой хрестоматийное определение понятия «старомодный». Я уважал и любил его, но никогда не хотел стать таким же.
Мэрилин Кригер была идеальной второй половинкой для моего отца. Она выкрасила волосы в белый цвет и делала все возможное, чтобы подражать своему кумиру – Мэрилин Монро. Пока папа слушал марши Джона Сузы, мама слушала Синатру. Пока папа все свободное время играл в гольф, мама рисовала и учила меня писать маслом. Она также научила меня тому немногому, что знала о фортепиано. Ее репертуар ограничивался единственной песней «My Dearest Dear» из британского мюзикла 1939 года, которую она прекрасно играла и пела. Ей нравилось открывать для себя новую музыку по радио, и, что особенно важно, она открыла Элвиса. Его сингл «Hound Dog» с би-сайдом «Don’t Be Cruel» вскоре часто звучал у нас дома.
Я не могу жаловаться на среду, в которой вырос. Это был здоровый баланс искусства и науки, это была привилегированная жизнь и финансовая стабильность. Жить в Пасифик Палисейдс – богатом пригороде к северу от Санта-Моники – было безопасно, безмятежно, рядом всегда был пляж. Двери в нашем районе никогда не закрывались. Мы с братом путешествовали автостопом вдоль побережья, не опасаясь быть похищенными или убитыми. Когда мы катались на скейтбордах после наступления темноты, наши родители не беспокоились. В нашей семье даже были уборщица и повар на полставки. Благодаря таким, как мы, Бивер Кливер[6] становился похож на Сида Вишеса. Как и любой подросток, у которого не было поводов и причин протестовать, я протестовал.
Школа Менло должна была меня исправить, но именно там я впервые попробовал травку. Мой друг Скотт, казуист из The Back Bay Chamber Pot Terriers, привозил от друзей из Нью-Йорка нечто под названием «бу». Тогда мы не знали, что это травка. У этого нечто было загадочное название, и мы выкурили его из изысканных опиумных трубок, купленных в китайском квартале. Когда нечто наконец подействовало, я не мог удержаться от смеха, воображая себя королем, а остальных в комнате – прислугой. Уж не знаю, почему мне было так смешно, но я не мог остановиться смеяться.
«Бу» – прекрасный способ похулиганить, не причинив никому вреда или имущественного ущерба. Но, как и со всеми другими формами подросткового бунтарства, последствий избежать не удалось. Окончив школу, мы с Биллом Вольфом ехали на его машине, и нас остановили полицейские. У Вольфа была унция травки, и он спросил меня: «Что мы будем делать?» Вспомнив старый анекдот про Одинокого Рейнджера и Тонто