«The Coliseum» (Колизей). Часть 2 - стр. 72
– Последнее, кажется, объяснимо. Больно.
– Увы. Один философ вопрошал: как же нам помнить то, что было до рождения? Если никто не помнит и первого дня.
– А разве… что-то было до?
– Человек, слова которого я привел, приподнимал завесу: «Христианство – это жизнь без смерти, а не жизнь после смерти».33
– Христианство? Здесь? – Лена обвела взглядом зал.
– Еще ни один ребенок не захотел в этот мир. Сюда. Он принимает его за кошмарный сон, где не дают просыпаться. Потому и кричит. Отчаянно. Хочет жить дальше там, откуда пришел. Но потом мы свыкаемся… и принимаем кошмар за жизнь. За нормальную жизнь, считая и себя такими же нормальными, как мир вокруг. Начинаем жить по его жестоким законам, думая, что не мы, а кто-то дал нам их, полагая, что иного и быть не могло. Вряд ли задумываясь, что каждый получил такую «жизнь» от кого-то и кому-то… передаст.
– Что ж, выходит, не рожать?! – робко возразила гостья и покраснела.
Слепой будто не слышал:
– Ведь жизнь одинаково получают и головорезы, и негодяи, и добрые люди. Последних всегда было меньше. А в наступившие времена… – тяжелый вздох не дал состояться приговору.
– И все-таки, ответьте.
– Люди привыкли к удивительно простым ответам. И легко принимают их. И никто не спрашивает: для чего им дана жизнь? Для чего сами дают ее другим? Всё чаще торгуясь и оценивая выгоду.
– У кого? Можно спросить?
Пленник будто не замечал вопросов:
– Люди привыкли искать мистику, ждать чуда. Вот… маг белый или колдун сразу ответят, почему в пожаре погибла семья, или в чем причина странностей дома, в котором живут люди. И даже поговорят с умершим сыном. Вам всегда дадут, чего вы ждете. Только сын будет отвечать по-разному каждому колдуну. Ибо разным демонам служат они.
Женщина молчала. Водопад с готовностью заполнил паузу нарастающим шумом.
– Ожидание чуда ведет даже в церковь. – Шум стих. – Очереди стоят к иконам за исцелением, за помощью. Но никто не просит помощи в постижении собственной порчи, поврежденности. Не просит чуда излечиться от неспособности видеть себя погибающим.
– Что же плохого в ожидании чуда? Не самое страшное в жизни, – Елена не понимала последних слов. – Раве плохо желать поправить что-то им?
– Его дадут. И купятся все. Ибо сила желания чуда слишком огромна. Но женщины связаны с ним особо. С ожиданием. Оно – величайшая трагедия. Потому что в явленном померкнет всё.
– Женщины? – Елену как ударило. – Что же такое произойдет?
– Одна из вас родит антихриста.
– ???
– Сына погибели.
– Я ничего не слышала об этом, – гостья испуганно покачала головой.