The Beatles. Единственная на свете авторизованная биография - стр. 40
Естественно, я не вдавался в подробности того, что творилось на гастролях в гримерных, куда поклонницы выстраивались в очереди, моля о благосклонности битлов. По-моему, любому человеку старше пятнадцати лет даже в 1968 году было прекрасно известно, что там творилось, но в те дни об этом прямо не говорили. Сейчас поклонницы рок-музыкантов превратились в клише и их разнузданность общеизвестна. «Битлз» ничем не отличались от других групп. Просто у них выбор был больше. За это отвечали гастрольные менеджеры – они выходили и говорили: ты, ты, ты и ты, через пять минут. Но в 1968 году трое из четырех битлов были счастливо женаты – ну, так считала публика, – а у четвертого имелась постоянная подруга. Разумеется, ни женам, ни самим битлам не хотелось, чтобы такие вещи были обнародованы.
Однако я нередко упоминал о наркотиках; помимо прочего, о том, что битлы принимали ЛСД, – в 1968 году это было очень дерзко, хотя я и писал в прошедшем времени, а порой отмечал, что теперь они, конечно, траву не курят, хотя истина, на мой взгляд, лезла из всех щелей.
Отклика я добивался некоторое время – чтение книг им всем давалось с трудом. Потом, к моему облегчению, все четверо сообщили, что возражений у них нет и ничего вычеркивать не надо. Кажется, Пол нашел несколько ничтожных фактических ошибок, где-то я неверно написал имена, теперь я уже не помню деталей.
Позвонил и серьезно прокомментировал книгу только Джордж. Он хотел, чтобы про индуизм в книге было больше, считал, что я не принимаю всерьез ни его, ни его философию, и просил кое-что объяснить внятнее. Я выполнил его просьбу, стараясь особо не раздувать объем.
Я вздохнул с облегчением, мой агент начал готовить книгу для издания в Америке, и тут пришло письмо от Джона. Он просил изъять свое уничижительное замечание о муже Джулии, валлийце, от которого она родила двух дочерей, Джеки и Джулию, сводных сестер Джона. Он беспокоился, что в будущем им предстоит столкнуться со «злобным миром».
А еще он попросил дать книгу Мими. Мими УЖАС как психует, сказал он. Вот тут я встревожился не на шутку. Я без проблем разобрался с поправками Джона – сущий пустяк, – но не хотел возиться с родителями.
Я послал рукопись Мими, и та впала в истерику. Когда книга вернулась ко мне, почти каждый абзац о детстве Джона был перечеркнут или исправлен. На полях, рядом с цитатами из Джона, красовались ее пометки: «Глупость» или «Никогда!».
Она отрицала множество детских воспоминаний Джона, особенно если они не совпадали с ее воспоминаниями о тех же людях или событиях. Ее возмущало его сквернословие – она уверяла, что в детстве Джон никогда не ругался, – и она не желала, чтобы в книгу попали истории о том, как он воровал.