Тетерев мечты - стр. 3
– Стёпа, принеси из заначки вискаря, – приказала Ирина. – Раздевайтесь, ребята. Выпьем.
– Сначала, пожалуй, скорую вызовем, – предложил Кролин.
– Вызовем скорую и покроем себя пятнами позора, – вмешался Степан, продолжая играть. – В наши чертоги зайдут унылые латышские фельдшеры и увидят страшное. Они увидят в дупелину пьяных народного и заслуженного артистов России, они увидят загашенную известную поэтессу со сломанной ногой. И только трезвые еврейские беженцы…
– Я бы попросил, – возмутился Мозырев.
– Ну вы же, блядь, не пакистанцы, – поднял голос Мирзунов. – Вы пилигримы страха и судьбы. Вы граждане мира.
– Мы граждане России, – провозгласил Мозырев.
– России и Израиля, – с гордостью заключил Кролин.
– Так и я об этом, – заключил Мирзунов.
Тем временем с трудом посаженная в кресло Ирина нашла в себе силы прикончить остатки виски. Глубоко затянувшись сигаретой, она произнесла:
Степан зааплодировал, Мозырев крикнул «браво», Кролин поморщился. Достав два гранёных стакана, непонятно откуда появившихся в небедных интерьерах, Степан наполнил их спиртным и протянул Мише и Платону. Кролин поморщился второй раз. Ирина не выдержала:
– Платоша, на мои стихи ты кривишь свои пухлые губёшки, от виски нос воротишь и снова кривишь губки, а когда тебя послал на хуй голливудский режиссёр Бадди Вульф, ты ему улыбался. Откуда это двуличие? Или пей с нами, или иди на хер!
– Ваше здоровье, Ирина, – произнёс Кролин и выпил.
Поначалу Платон очень больно переживал тот инцидент. Полгода назад он пригласил на онлайн-встречу режиссёра Бадди Вульфа и во время беседы заметил, что тот несколько затянул финал картины «Сумрачный глобус». В ответ Бадди Вульф послал Кролина на три буквы и сказал не лезть не в своё дело.
Тем временем из магазина вернулся Гуслов. Из пакета раздавался бутылочный перезвон. На столе появилась целая батарея самого разнообразного пойла, хлеб и колбаса с сыром. Гуслов тут же поднял тост:
– Степан, ты родился актёром, а потом и стал им.
– Родился он алкашом, как и я, – встряла Ирина.
– Ира, не перебивай, пожалуйста, – напрягся Гуслов.
– Степан, ты родился алкоголиком… Тьфу, блядь. Прости, прости… Ты родился актёром, а потом и стал им. Как твой прадед, дед, отец и ты с братом, сестрой и дядей. Актёр – это проводник. Это маяк и честь. Я хочу выпить за это.