Тэсса на краю земли - стр. 47
Но вчера…
То, что произошло вчера, глубоко потрясло Холли.
Ему и прежде приходилось ловить и даже транслировать чужие эмоции, но обычно это было что-то приятное — влюбленность, эйфория от победы, гордость, удовольствие. Впервые за все свои сорок лет Холли оказался лицом к лицу с абсолютной тьмой, и это напугало, но и заворожило его. Открывало новые грани для творчества, может быть.
А теперь Тэсса куда-то пропала, а ему так не терпелось узнать ее поближе.
Холли побродил по гостиной, заглянул на кухню, нашел в холодильнике сельдерей, сгрыз его и — теперь уже ощущая себя настоящим преступником — прокрался на второй этаж.
Здесь было всего две спальни. Налево — та, что предложила ему Тэсса, направо — та, что занимала она сама.
Зачем-то выглянув в окно и убедившись, что на лужайке перед домом все еще дождь и все еще никого нет, Холли шмыгнул направо.
Он толкнул дверь, вздрогнул, как заяц, от ее скрипа, и со взволнованно бьющимся сердцем — ого, настоящее приключение — ступил в чужие владения.
Вот так, с нервным смешком сказал себе Холли, пускать в свой дом незнакомцев.
Окна были без штор — огромные, в пол, точно такие же, как и в его спальне, только у него они были забраны тяжелыми портьерами. Сквозь капли на стекле по левую руку было видно море, а прямо — кладбище.
Жуть какая.
Поколебавшись, Холли сделал робкий шаг вперед и замер.
По позвоночнику пробежал холод, а ладони вспотели.
Эта комната была полна кошмаров.
Они прятались по углам, затаились на потолке, скалились хищно и зло. Здесь их было собрано столько, что Холли едва мог дышать.
— Господи боже, — прошептал он и опрометью бросился вон, скатился вниз по лестнице и как был, босым, выскочил на улицу, поскальзываясь на мокрой траве. Дождь проникал за шиворот и стекал по лицу, когда он добрался до своего крохотного автомобиля.
Рывком рванув на себя дверь, он отодвинул пассажирское сиденье и нырнул назад, в салон, где на полу стояли его ящики с красками и кистями.
— Боже мой, — снова воскликнул Холли, по очереди доставая тяжелую поклажу.
Он приехал в Нью-Ньюлин, повинуясь неожиданному и непреодолимому порыву, который пробудил его среди ночи. Холли вдруг вскочил с кровати и понял, что ему немедленно, без промедления нужно исправить картину «Томное утро после долгой пьянки», о которой он уже и думать забыл.
Но даже в том лихорадочном состоянии Холли взял с собой самое важное.
Почти не чувствуя тяжести, он поволок свои рабочие инструменты в дом, не потрудившись захлопнуть дверь машины.
На пороге чужой спальни Холли выдохнул, зашелся от ужаса — как, ради всего святого, он сможет находиться внутри? — потом толкнул ногой дверь и втащил ящики внутрь.