Тэсса на краю земли - стр. 16
До этого с инквизиторами Фрэнк никогда не сталкивался, не того он был поля ягода, и в тот день почувствовал себя исключительным. Всех ломало, а его — нет.
И вот сейчас он узнал, что эта связь обоюдная: как на Фрэнка не действовала сила Тэссы Тарлтон, так на нее не действовал его чертов взгляд, от которого было столько проблем.
А уж он-то старался смотреть на нее и злобно, и угрожающе.
Тэссе Тарлтон было все равно.
Сколько раз Фрэнка били и даже пытались совсем прихлопнуть из-за этого проклятия — и не сосчитать.
Ухмыльнувшись, он подумал, что все еще жив и это, несомненно, победа.
У него нет ни планов, ни денег, ни близких, зато есть свобода.
Развалившись на пляже, он закрыл глаза, наслаждаясь запахом моря, солнцем и ветром.
После вонючего заключения и переполненных камер это место было раем.
Хорфилд считалась одной из худших тюрем Британии, и семь лет там казались бесконечной пыткой. Как Фрэнк ни старался никому не смотреть в глаза, но драки вспыхивали то и дело, и больничный карцер был для него как дом родной.
Капли воды попали на лицо, и Фрэнк лениво приоткрыл один глаз.
Сначала он увидел голые загорелые ноги — Тэсса Тарлтон была тощей малявкой, что мало вязалось с тем образом, который он себе представлял под рвоту однокамерников. Потом он увидел розовые трусы в серый горошек, прилипшую к впалому животу майку, руки, которые прыгали над его головой, и мокрые волосы.
— Что, — спросила Тэсса Тарлтон серьезно, — могло напугать куриц до смерти?
— Чтобы бояться, — ответил Фрэнк, — надо иметь мозги. У куриц их нет.
— Вот именно, — Тэсса плюхнулась на камень рядом с ним. — Черт, одиннадцать дохлых куриц — и ни одной идеи. Я обыскала оба дома, и Бренды, и Джона, их сараи, подвалы, чердаки. Ни-че-го.
— Ты не привлечешь меня к своему расследованию, — лениво сообщил Фрэнк, — я не буду бродить по этой деревне и заглядывать всем в глаза в поисках коварного убийцы куриц.
— Кто знает. Может, оно на курицах только тренируется.
— Это профессиональная деформация, — диагностировал Фрэнк, — тебе повсюду мерещится глобальное зло.
— Это потому, что глобальное зло повсюду. И теперь оно движется прямо к нам.
Фрэнк сел и обернулся.
К ним направлялась дамочка лет тридцати пяти, довольно симпатичная, хотя после освобождения Фрэнку все женщины казались сексуальными. Аккуратная прическа, макияж, милое голубое платье с белым воротничком. У нее были гладкие черные волосы, прямой нос и волевой подбородок.
Ничего зловещего на первый взгляд в ней не было.
— Привет, — издалека закричала она, широко улыбаясь. — Наконец-то я вас нашла!