Тёщин подарок - стр. 13
4. Глава 4
Кристина Рух всю сознательную жизнь прожила в Германии. Она считала себя коренной немкой и других вариантов просто не принимала.
Девочка росла смышленой, училась хорошо и с поведением вопросов не возникало. Да, она попробовала курить в начальных классах гимназии под воздействием и уговорами подруг. Была поймана отцом и строго наказана: ей не позволялось ходить гулять, пока она не осознает пагубности своего проступка. Каждый вечер герр Владимир проводил с ней нудные воспитательные беседы. И однажды она подняла на него газа и с мольбой в голосе сказала:
- Папа, прости! Я все поняла и больше не буду портить свое здоровье.
Тогда он, как ей показалось, вздохнул с облегчением и отпустил со словами:
- Дочь, я тебе верю! – а она не могла не оправдать его доверие.
А на выпускной вечеринке в 10 классе впервые попробовала вино. Оно произвело на нее неизгладимое впечатление. После первого бокала пол в зале почему-то встал вертикально. И девочка поняла, что не сможет ходить по отвесной стене. Но после второго бокала все вернулось на свои места. Только настроение испарилось. Слишком неприятным был предыдущий эффект.
Дома ее отхаживала бабуля, приговаривая, что мусульманская кровь дает о себе знать. Так Крис познакомилась с похмельем и осознала, что ее родные все же относятся к другой, отличающейся от немецкой, культуре.
А еще она была талантливой девочкой. С детства могла говорить на двух языках: русском и арабском. Так с ней говорили дома. Затем на улицах и в детском саду выучила немецкий, а в школе освоила английский и французский языки. Благодаря своим талантам смогла проходить за год два класса обучения. И в итоге к 13 классу гимназии пришла в 17 лет, когда ее одноклассникам было по девятнадцать.
Бабушка, папина мама, уроженка Рязани, когда-то вышла замуж за Абдаллу Аль-Руха, родила ему сына. Дед давно умер, а она посвятила всю свою жизнь сыну, колеся с ним по миру, куда бы его не забрасывала жизнь. Но языка своего не забыла и с домочадцами разговаривала только на нем. Поэтому в специально русскому языку девочку никто не учил. Бабуля лишь помогла освоить грамматику. С той поры она могла читать и писать по-русски.
Арабским с юной фройляйн занимался господин Саид, который дважды в неделю приходил к ним в дом. Этот язык слишком сильно отличался от остальных своим строением, грамматикой и письмом с права налево. Там не было даже привычных предлогов, которые были во всех других языках. Все спряжения и склонения нанизывались, словно бусы, с помощью многочисленных суффиксов. Привычных букв в нем не было, письмена складывались из причудливой арабской вязи. И хотя ей было непросто, Крис не привыкла отступать. Она наивно полагала, что остальные детки точно также занимаются дома с учителями. А отец обязательно беседовал с ней вечерами на арабском. А когда к ним приходили папины друзья, с гордостью демонстрировал им успехи дочери.