Тесей. Царь должен умереть. Бык из моря (сборник) - стр. 89

Я нашел, что она ласкова и воспитанна. Пират поймал ее на берегу Коса,[65] где она собирала агаты для ожерелья, и продал в Коринфе. Звали ее Филоной. Раны мои уже перестали кровоточить, но, прежде чем лечь, она перевязала их. Это была моя первая собственная девушка, и я намеревался с самого начала показать ей, кто здесь господин, но в конце концов позволил то, что хотела она. По данному ей в ту ночь обещанию я до сих пор держу Филону в своем доме и никогда не предоставляю гостю без ее согласия. Обоих старших своих сыновей она родила от меня: Итея-корабельщика и Энгения, начальствующего над дворцовой стражей.

Итак, я второй раз въезжал в Элевсин по истмийской дороге, и люди стояли на крышах, но на этот раз они не молчали.

Я отправил спутников возглавлять шествие, а сам ехал перед ополчением мужей. Царь Мегары почтил меня даром – верховым конем. Стража несла трофеи, выступая под звуки флейты и поющих голосов. Позади ехали повозки с добычей, шли женщины и стадо скота. Шаги наши утопали в зеленых ветвях и цветах, которые кидали с крыш на дорогу. В тот час, когда тень мужа в два раза длиннее его самого, мы въехали на насыпь, ведущую к твердыне, и стража разделилась надвое, пропуская меня вперед.

На башне, над воротами, было черно от народа, створки распахнулись прямо передо мной, и часовой протрубил в рог. Я въехал на мощенный плитами большой двор, стук копыт моего коня отозвался между высоких стен звонким эхом. Наверху – словно пчелы, облепившие соты, – жалась друг к другу дворцовая челядь; все молчали, на окнах не было видно ни одного яркого полотнища. Лишь наискось падали солнечные лучи, очерчивая зубчатую тень крыши, усеянной множеством голов; а на широких ступенях среди раскрашенных колонн стояла женщина в широкой жесткой юбке и пурпурной диадеме. Высокая и неподвижная, она, как колосс, отбрасывала долгую тень.

Я спешился у подножия лестницы, и коня увели. Она ожидала, не сделав навстречу мне даже шага. Я поднялся и стал напротив нее, набеленное лицо показалось мне маской из слоновой кости с глазами-сердоликами. На плечи ее ниспадали расчесанные и перевитые нитями из золота и серебра рыжие волосы – точно такие я видел испачканными кровью и пылью на земле Истма.

Я взял ее холодную руку и склонился с приветственным поцелуем – чтобы видели люди. Но губы наши не соприкоснулись: я не хотел добавлять оскорбление к крови, и без того разделившей нас. Рот мой коснулся пряди волос на ее лбу, она произнесла готовую приветственную фразу, и мы бок о бок вошли во дворец.