Тесей. Царь должен умереть. Бык из моря (сборник) - стр. 103

На лицах обоих – вопреки всему – оставался отпечаток близости мужа и жены, деливших ложе. Она негромко проговорила:

– Разве достойно тебя подобное деяние?

Он ответил:

– Да.

– Подумай, Эгей, пятьдесят лет над тобой тяготело проклятие Элевсина, и теперь ты ощутил его гнет. Правильный ли выбор ты сделал?

– Я выбрал богов.

Медея набрала воздуху в грудь, чтобы что-то сказать, но он громко крикнул:

– Уведите ее!

Стражи обступили жрицу. Но она повернулась к тому, кто более прочих опасался ее, и плюнула ему на руку; копье со стуком упало на пол, смертельно побледнев, воин схватился за кисть. Остальные зашевелились, намереваясь схватить Медею, но и опасаясь ее. И она закричала:

– Эгей, ты всегда был скуп! И как же ты намеревался расплатиться с нами? Чтобы избавиться от проклятия, хотел отдать жизнь какого-нибудь попутного странника, и все? Получить золото в обмен на коровью лепешку? Ты на это надеялся?

Отец против воли поглядел в мою сторону, словно бы она заставила его это сделать. Теперь я понял, какие слова он не хотел слышать, когда крикнул: «Уведите ее!» Я ощутил холод в животе – потрясение, в котором не было удивления. Я увидел мысленным взором жемчужно-белую птицу, распевающую на рассвете, крашеные стены и подумал: сколько же раз мы делили с ней ложе, после того как она задумала погубить меня?

Рука отца шевельнулась, чтобы отдать приказ, и я проговорил:

– Подожди.

Наступила полная тишина, лишь слышно было, как стучат зубы воина, выронившего из руки копье.

– Медея, – спросил я, – а царица Элевсина тоже знала, чей я сын?

Я заметил, как ее глаза впились в мое лицо, пытаясь прочитать по нему, какой ответ мне нужен. Но за последний час я успел повзрослеть и потому держал свои мысли при себе. Она отвечала со злобой:

– Сперва она хотела просто поставить тебя на место, как бешеного пса. Но когда брата ее постигла неудача, она прислала мне что-то из твоих вещей, и я заглянула в чашу с чернилами.

Отец пояснил мне:

– Твоя жена прислала мне предупреждение, что, дескать, ты поклялся добиться власти над Афинами. Я просто не хотел рассказывать тебе обо всем раньше времени. Ты молод и, возможно, еще любишь ее.

Задумавшись, я молчал. Отец продолжал:

– Она очистила бы меня от вины деда, сделав сыноубийцей. Ты служишь поистине благородной повелительнице.

Я успел окончить свою думу и поднял глаза.

– Забудем об этом, господин. Это развязывает мне руки, и путь теперь прям передо мной.

Медея вихрем обернулась ко мне. Раскосые глаза сузились и блеснули, рот сжался в ниточку и словно бы сделался шире; я невольно отступил назад, действительно ощутив в ней власть.