Терророгенная угроза современному миропорядку в контексте управляемости и противодействия - стр. 25
В свою очередь В. И. Василенко, обобщая идеи большого количества авторов и источников и вырабатывая единую терминологию относительно международного терроризма, предлагает следующее определение: «Международное преступление, подрывающее основы международных отношений, угрожающее миру и мирному сосуществованию народов и государств, заключающееся в организации и осуществлении террористических актов любого рода против граждан (жителей) и имущества страны (государства) ради устрашения ее населения, отдельных социальных групп или государственной власти, получения каких‐либо выгод или преимуществ, принятия требуемых решений, устрашения неугодных государственных, политических, общественных, религиозных деятелей, деятелей культуры, причинения ущерба, а также ради мести»[84].
Нетрудно, однако, убедиться, что существующие определения международного терроризма достаточно разноречивы. Рядом авторов выработаны формулировки, относящие международный терроризм к категории международных преступлений, определяющие его субъект, объект и некоторые признаки (государство, международные отношения и международный правопорядок, суверенитет государств, политические и государственные деятели, дипломаты и т. д.). Большинство исследователей отмечают политический характер акций международного терроризма, их опасность для мира и межгосударственных отношений. Однако некоторые относят к нему и акции общеуголовного характера[85].
При этом довольно распространено мнение о том, что понятие о политической сущности террора и терроризма, должно быть отделено от уголовно-правового определения этих терминов. Например, Л. А. Моджорян делает вывод о том, что «от терроризма как государственного преступления следует отличать терроризм как преступление международного характера, затрагивающее интересы двух и более государств или нарушающее международный правопорядок»[86].
Согласно другому мнению, террористический акт можно квалифицировать как преступление международного характера, когда: 1) террорист и лица, страдающие от террористического акта, являются гражданами одного к того же государства или разных государств, но преступление совершено за пределами этих государств; 2) террористический акт направлен против лиц, пользующихся международной защитой; 3) подготовка к террористическому акту ведется в одном государстве, а осуществляется в другом; 4) совершив террористический акт в одном государстве, террорист укрывается в другом, и встает вопрос о его выдаче»[87].
Следует признать подход разделения политической сущности и уголовно-правовых определений терроризма неверным, так как любое правовое определение деяния в качестве преступления базируется на тех оценках, которые этому деянию дает общество, его система ценностей и различные неформальные нормы, бытующие в нем, что фиксирует действующая правовая система. В условиях мировой интеграции разделение международного и национального определений международного терроризма лишь еще в большей степени отдалит перспективы какой‐либо унификации терминов терроризма и террора, а также создаст соблазн выделения исключений, которые позволяли бы отводить от ответственности некоторых террористов.