Терроризм в Российской Империи. Краткий курс - стр. 8
Указание было дано по конкретному поводу – предстоящей 14 мая 1879 года казни в Киеве В. А. Осинского, Л. К. Брандтнера и В. А. Свириденко, которая была осуществлена, по указанию прокурора В. С. Стрельникова, с особым глумлением. Осинского казнили последним: ему не завязали глаза и предоставили наблюдать, как вешают его товарищей. Когда палач накинул самому Осинскому петлю на шею, по распоряжению Стрельникова военный оркестр заиграл «Камаринскую» (русскую народную плясовую песню).
Глядя из XXI века и зная о последующей истории разного рода террора и репрессий, на которые, увы, столь богата история России, данные о числе казненных в 1878–1880 годах кажутся не слишком впечатляющими. Надо, однако, понимать, что это были беспрецедентные масштабы для тогдашней России, сопоставимые со всеми казнями по политическим делам, совершенными к тому времени в XIX веке. Предыдущие казни были связаны преимущественно с восстаниями декабристов и Польским восстанием 1863–1864 годов. В 1826 году были повешены 5 декабристов, в 1827 году расстреляны 5 участников Зерентуйского заговора (заговора Ивана Сухинова), намеревавшихся освободить декабристов. Сам Сухинов должен был стать шестым расстрелянным, но покончил с собой накануне казни. В 1862 году за революционную пропаганду в армии были расстреляны в Варшаве два офицера и юнкер. В 1864–1865 годах расстреляли пятерых участников «Казанского заговора», планировавших поднять крестьянское восстание в Поволжье. Казненные в ходе подавления Польского восстания исчислялись сотнями, однако русское общество не воспринимало восставших поляков и литовцев как «своих». И как мы знаем, в 1866 году был повешен Дмитрий Каракозов.
Таким образом, только в 1879 году было казнено почти столько же революционеров, сколько за весь предшествующий период XIX века. Следует отметить, как правило, публичный характер совершаемых казней и широкое освещение в печати процессов по делам революционеров.
Вместо того чтобы запугать, казни скорее ожесточали радикалов, а материалы процессов одним внушали отвращение к насильственным методам изменения существующего порядка вещей, а других, напротив, вдохновляли, оказываясь, по сути, агитационным материалом.
Раскол «Земли и воли»
Полемика об отношении к терроризму выплеснулась на страницы землевольческой печати. В статье «Значение политических убийств» (Листок «Земли и воли», № 2–3, 1879) убежденный сторонник терроризма Н. А. Морозов писал: «…мы признаем политическое убийство за одно из главных средств борьбы с деспотизмом». Однако далеко не все деятели революционного движения разделяли его взгляды; наиболее последовательно против терроризма выступал Г. В. Плеханов.