Территория падших - стр. 72
Тори не смогла продолжить. Голос исчез, будто бы всю жизнь она была немой, стоило лишь получить полный презрения взгляд отца.
– Иди прочь, Виктория, – угрожающе процедил сквозь зубы Бен. – Не выводи меня.
Тори тяжело проглотила ком в горле и ощутила дрожь по всему телу от тона отца. Он вызывал в ней бешеный страх. Диалог с ним всегда больше напоминал каторгу. Сейчас довелось собрать все свои силы, чтобы поговорить с ним хоть несколько минут. Этот разговор должен состояться.
– Я хочу знать, что случилось, папа.
– Ты хочешь в очередной раз получить по лицу, – повысил голос Бен, от чего Тори инстинктивно отдалилась, уставившись на руку отца, чтобы быть готовой уклониться от неожиданного удара.
– Почему ты не хочешь сказать? Что случилось тогда?
Тори сжалась и закрыла веки, как только Бенджамин поднял ладонь.
Ожидаемого удара не последовало. Он всего лишь почесал свой подбородок.
– Уйди пока я спокоен, Виктория. В ином случае не выйдешь на работу, пряча гематомы от людей.
Тори тяжело выдохнула в страхе идти против слова отца. Насилие в их семье всегда присутствовало, но в большей мере это проявилось после смерти мамы. Отец будто с цепи сорвался. Кэрол – новая пассия Бена, настолько слабая женщина, что не способна защитить себя перед его тираничными повадками. Что уж там, перед Бенджамином, вероятно, любая будет слабой, как мышка перед котом.
– Ты знаешь, что стало с Луизой Морган? – настаивала Тори, но никак не успела уклониться от крепкой хватки отца.
Бенджамин удерживал в одной руке кофе, в другой сжимал подбородок дочери со всех сил и, уставившись в её перепуганные глаза, враждебно произнёс:
– Ещё раз услышу эту фамилию, ты навсегда покинешь мой дом!
Виктория сощурилась, ощущая ноющую боль в челюсти и моментально пожалела о том, что осмелилась поднять эту тему. Нельзя даже пискнуть в сторону отца. Он не поддерживает подобное неподчинение. Такое поведение всегда будет наказуемо. Тори это могла знать, как никто другой, испытывая все нападки отца на себе. Ей казалось, что он никогда и не любил её, лишь обеспечивая материальными благами. Сейчас в сравнении с Гвинет отец относился к падчерице более лояльно, чем к родной. Тори могла только скрывать, как неприятно осознавать, что она не так важна для самого родного человека на земле, как хотелось бы. Кроме него у неё ведь никого больше нет. Видимо, она совсем одна.
Тори подскочила на месте от громкого стука. Звук разнесся по всему дому.
– Иди открой дверь! – разгневанно процедил сквозь зубы Бен и, отпустив дочь, будто ничего и не было, уставился в телевизор, не особо интересуясь о том, кто пожаловал в гости.