Территория бреда - стр. 34
Только свет погас и мне стало как-то дурно. Сначала я подумал, что это из-за кино. «Дангал» оказался индийским фильмом. Индийским! Про девушек, занимающихся борьбой. Но в итоге, признаться честно, очень неплохим фильмом, если бы не одно.
Уже в начале сеанса мне стало душно. Я снял толстовку, но облегчения не почувствовал. Потом мне как будто стало трудно дышать. Сердце то ускорялось, то замирало. Спина взмокла от пота. Тошнота и легкая дрожь по всему телу. Я уже начал думать, что у меня сердечный приступ. Или что-то вроде этого. Я мог бы встать и уйти. Почему-то мне показалось, что Кац тоже не против сбежать из этого кинотеатра. Но мы уже пришли и начали смотреть – надо довести дело до конца. К тому же я больше не мог шевелиться. Весь фильм я просто сидел, вцепившись в колу и попкорн, и не отводил взгляда от экрана.
Когда начались титры и загорелся свет, мне стало немного лучше. Это были самые долгие два с половиной часа в моей жизни. Я повернул голову и дернулся от удивления. Кац, и так всегда бледный, стал совсем белым, будто в муке искупался. В этом черном свитере с такими бледными руками и лицом он напоминал ангела смерти.
Сходили, называется, в кино.
– С тобой все хорошо, ты как-то нездорово выглядишь? – спросил я на улице.
– Да, просто не люблю ходить в кино, – ответил Кац, и мы разошлись по домам.
По дороге я взял несколько бутылок пива. Потом сходил еще раз. Последний раз я ходил за пивом в три часа ночи, хотя по закону его в это время уже не продают. Уснуть никак не удавалось. Я позвонил Нике.
В понедельник я опоздал на два часа.
– Ого! Сегодня ты побил все свои рекорды. Давай рассказывай, что с тобой случилось на этот раз, – начал, как обычно, Артем.
– Я помог мужичку до дома добраться. Ему было плохо, и я не смог пройти мимо, – прохрипел я.
– Да? По-моему, это тебе нужна помощь, а не мужичку. Шел бы ты домой отсыпаться!
– Нет, лучше я поработаю.
Артем не употреблял алкоголь и не терпел вида пьяных людей, особенно на работе.
– Хорошо. Но ты знаешь мои условия. Захочешь похмелиться, лучше бери выходной. Тут тебе в таком виде делать нечего.
– Понял, – ответил я и сел за стол, где парни пили чай уже третий раз за утро.
– Похоже, он тебе не поверил, – сказал Кац тихо, когда мы пошли работать.
– Что? – не понял я, потому что еще полностью не протрезвел и плохо соображал.
– Не поверил, что ты мужичка вел домой.
– Так это и не совсем правда. Расскажи я эту историю, как было на самом деле, он бы точно не поверил.
– А как было?
– Ну, шел я спокойно и вижу, что около дерева мужик стоит такой щупленький, бледный и с усами. Выглядел он не очень. Он попросил помощи и сказал, что ему плохо. Вот я и решил проявить гражданскую ответственность, хотя идти надо было совсем в другую сторону. Взял я его под руку, и мы пошли. Спрашиваю еще по наивности, есть ли у него кто-нибудь дома, чтобы скорою ему, если что, вызвать. А он как-то повеселел, приободрился и начал мне стих Есенина рассказывать про котенка, из которого шапку сделали. Давалось ему это очень тяжело. Я сразу вспомнил дворника из «Двенадцати стульев», вот он так же лепетал. Но в итоге мужик все-таки смог выговорить стихотворение. Я в его состоянии имя свое не смог бы произнести, а он – классиков наизусть читает. Тогда я уже понял, что он в хлам пьяный. Но раз уж я начал, надо довести до конца. По дороге он уговорил завести его в магазин, где мы купили бутылку вина за четыре сотни и шоколадку. Я уж хотел его оставить, но раз уж начал… В итоге кое-как довел его до двора, но он отказался идти домой и уговорил меня выпить вина в честь его якобы дня рождения. Пока пили, я ему свое стихотворение прочитал, – произнес я и на секунду задумался.