Терра инкогнита. Книга 3 - стр. 28
Вторая – обеспечивать деятельность ревизоров будут сотрудники ОБХСС.
Третья – решение о возбуждении дела принимает он лично.
На том и порешили.
В течение следующих двух недель на комбинате вскрываются факты хищений не только в ковровом цехе, но также в других его структурных подразделениях. Судя по бухгалтерским документам и показаниям опрошенных сотрудников, прямое отношение к этому имеют Разин с главным бухгалтером. С началом ревизии он держится нагло и самоуверенно, демонстративно навещает горком с исполкомом, однако спустя какое-то время сникает и просится на прием к прокурору. Попадает, но уже по возбужденному уголовному делу.
А еще через несколько дней, местом пребывания Евгения Александровича становится камера СИЗО Артемовска.
Уже на первых допросах, которые ведет принявшая дело к производству Безродняя, Разин сознается в хищениях и заявляет, что совершал их для дачи взяток первому секретарю горкома Мозолеву и председателю горисполкома Ерыгину. Его признание было подобно взрыву бомбы.
Обвинение во взяточничестве такого ранга партийно-советских бонз, в то время было смерти подобно.
Разина немедленно допрашивает сам прокурор – тот стоит на своем и сообщает ряд фактов. О деле Веденеев докладывает прокурора области, а тот информирует обком партии.
Уже на следующий день с доставленным из СИЗО в Первомайский ИВС Разиным, в камере встречается представитель обкома – заведующий отделом административных органов Деняк. Результат тот же.
В итоге о деле Разина докладывают в ЦК Компартии Украины, а также прокурору республики Осипенко.
Тот тут же направил в Первомайск старшего следователя по особо важным делам при прокуроре республики Довганя.
Илья Максимович был в чине старшего советника, но больше походил на бухгалтера из известной ныне песни. Однако первое впечатление оказалось обманчивым. У «важняка» оказалась бульдожья хватка и уже через пару дней в камере оказывается главный бухгалтер комбината, а на квартирах фигурантов проводятся обыски.
Результаты превзошли все ожидания. У Мозолева с Ерыгиным обнаружили и изъяли практически все ювелирные изделия, предметы быта и различные дорогие сувениры, о которых Разин сообщил следствию.
По городу поползли самые невероятные слухи о сказочных богатствах местного начальства.
Они были преувеличены, но, в общем, соответствовали действительности.
Жили «слуги народа» и сдавший их клеврет*, явно не по средствам.
Вот только один пример. У жен всех троих (супруга Первого, кстати, была начальником паспортного стола и майором милиции) в ходе обысков было изъято такое количество дорогих мехов, импортной одежды и обуви, которого с избытком хватило бы на пару десятков самых изысканных модниц.