Терпенье и труд и дракона изведут - стр. 2
– Что и в человеческом обличаи полоски сохраняются? – Удивилась Дана.
– Понимаешь, такое дело… В общем, он не обращается, – призналась я.
– В дракона?
– В человека! Он все время дракон.
Дана покачала головой, явно не нашлась, что сказать. Мы просмотрели практические все книги посвященные Драконологии, что есть в замке, но ничего о драконах Воартэра не нашли. Потом меня озарило:
– Слушай! Давай посмотрим мифы и легенды. Мы информацию первоначальную нашли в книге легенд.
Дана покосилась на меня:
– Ты поверила в информацию из книги легенд? – Она подняла руки. – Слушай, я пас. Давай завтра продолжим.
– Ты иди, а я еще посмотрю, – ответила я.
Проводив сестру взглядом, я прошла к стеллажам посвященным Мифологии по созданию Миров. Книг было очень много, пришлось залезть наверх по лесенке, чтобы взять те, что были о Воартэре. Первой бросилась в глаза такая же точно книга, что Эмили нашла в библиотеке Академии. Эта находка меня воодушевила и я взяла две соседних: одну по созданию Воартэра и вторую о первых жителях и нечистях.
«Интересно, может быть так, что в Воартэре драконы только как животные существуют и у них нет в принципе человеческого облика или языка?» – Размышляла я. Паршиво, конечно, мне бы очень хотелось посмотреть на моего Фаера в человеческом обличаи. Имечко я ему, естественно, сама придумала, потому что он-то мне свое сказать не в состоянии. Фаер – потому что он такие потоки огня извергает, что если бы он плюнул на Академию – ничего бы от неё не осталось. Сама наблюдала, как он однажды спалил каких-то тварей в песках, которые пытались в нас чем-то кидать. Ну почему мне так не везет с мужчинами? Один не мог признаться в любви потому что трус, второй – потому что не умеет говорить. Хотя, если подумать, Лэрар у Эмили тоже ничего из себя выдавить не может, хотя не трус и говорить может. Наверно тут просто нужен другой подход.
Ничего, заговорит он у меня, никуда не денется.
– Дора? – Я чуть с лестницы не слетела от неожиданности, когда услышала голос Дира. Странно, помимо того, что он просто неожиданно подкрался, у меня ничего не всколыхнулось внутри. Только разозлило, что он вообще посмел подползти ночью в библиотеке, когда никого нет. Как всегда по-тихому.
– Принцесса, – поправила я. Никогда ему не прощу его трусости признаться в любви, когда меня в Лазарете академии откачивали.
– Что? – Не понял он.
– Принцесса Дора! Кто дал вам право фамильярничать? Или вы как всегда сами себя им наградили, разрешения-то побоялись спросить! – Ответила я.
– Я хотел бы с вами поговорить… Принцесса, – сказал мужчина, подходя к лесенке.