Терновая ведьма. Исгерд - стр. 51
– Нет, всего лишь следит за ветряным равновесием, которое нарушится, если я исчезну…
– Думаю, ты к нему несправедлив. – Гладкая поверхность берегового валуна удачно подвернулась Изольде под бок, и она прислонилась к нему, будто к каменной спинке кровати. – Наверняка восточный верховный не совсем тиран. Его почитают подданные…
– Безмозглые бездушные марионетки…
– Как грубо! – Перед мысленным взором принцессы всплыли красивые лица восточных ветресс – признаться, одинаковостью своей они наводили на нее жуть. Пришлось поморгать, чтобы отогнать видение. – У любых поступков обязательно имеется объяснение. На плечи Эйалэ, наверное, давит непосильная ноша – он же старший. Потому и пытается всех направить.
– Погружая в пучину забытья? – Хёльмвинд напряженно уперся в скрещенные ноги. – Ты не знаешь, о чем толкуешь, колдунья.
Интуиция подсказывала Изольде: она ступила на скользкую дорожку, но ей не терпелось утешить ветра.
– Какой брат причинит вред брату? Если бы ты вел себя с ним помягче…
– Я не намерен обсуждать с тобой доблести Эйалэ, с отрочества промышлявшего лишением воли! – резко прервал ее северный владыка. – За века мне опостылели путы и запреты. Если не терпится поразглагольствовать о пользе чар, ведьма, поищи себе другую компанию!
Тряхнув полой узорчатого плаща, он поднялся и рванул к берегу так, что Изольда не успела даже окликнуть, – бледный силуэт в мгновение ока растаял в ночной мгле.
«Все моя пустая болтовня, – различила она в словах ветра отголоски собственных грехов, – разбередила старые раны… Нынче, когда могущество приворота сошло на нет, неприглядная суть тернового колдовства предстанет перед ветром во всей красе и он невзлюбит меня почти так же сильно, как Эйалэ. Нельзя хорошо относиться к тому, кто ради выгоды пленил твое сердце».
Изнывая от вины и горести, принцесса свернулась клубочком, улеглась у костра и из-под полуопущенных ресниц принялась следить за Таальвеном Валишером. Еще одна печаль, не дающая покоя… Сколько раз Изольда оставалась с волком наедине, засыпала под присмотром его колдовского взгляда. Так почему теперь в груди все сжимается, стоит встретиться с ним глазами?
Она-то верила, что оставила страх в далеких лесных кошмарах, навеянных тьер-на-вьёр. Но от нынешнего принца не спасет пробуждение – он явится, где бы колдунья ни спряталась.
Таальвен молча слушал, как колотится ее сердце, – сбивчиво, пропуская удары. Мысли Изольды были сокрыты от него, но переживания с лихвой выдавали их ход. Она боится его, но не в серой шкуре с клыками-кинжалами, а в людском обличье. Из какого зернышка в душе принцессы проросло это гнетущее чувство, как его одолеть? Раньше Лютингу верилось: наваждение исчезнет, едва спадут чары. Теперь же и сам он не был уверен, что Изольда некогда бежала от него по воле тьер-на-вьёр.