Терновая ведьма. Исгерд - стр. 42
– Невозможно! – Она рванулась в сторону, пытаясь выбраться на сушу, – до алой от колдовского зарева травы было рукой подать.
Но с каждым движением проклятая трясина сжимала крепче, а ворвавшиеся на площадь солдаты, казалось, не замечали тонущую.
– Я здесь! – окликнула их принцесса, по колени барахтаясь в чавкающей почве.
Никто не обернулся. Люди бестолково шныряли среди кустов, остекленевшие взгляды скользили мимо.
Скоро топь, в которую обратилась тропинка, втянула потрясенную жертву по пояс, навалилась на плечи.
– Проснись! – повелела себе Изольда, силясь уцепиться за барбарисовую ветвь, чтобы удержаться на поверхности, но липкая грязь неумолимо влекла ко дну.
Вдруг видение задрожало, разошлось по швам, будто ветхая ткань, и обрывки его мигом унесло мутной водой. На смену болоту явилась тягучая пелена. Бултыхаясь в ней, как в густом киселе, принцесса задыхалась от ужаса, но поделать ничего не могла.
В мгновение ока она позабыла, где искать небо или землю, куда плыть, чтобы наполнить воздухом горящие легкие. Глядеть по сторонам было бесполезно – кругом серел бесконечный безжалостный мир зачарованного текучего стекла.
«Помогите!» – собиралась крикнуть Изольда, но страх, что оно хлынет ей в горло, лишил голоса.
Осталось лишь биться неистово, моля всех известных богов, чтобы путь ее не оборвался здесь. Неужели Эйалэ был прав и сквозь студенистую гладь зеркала Тьер-на-Вьёр нет дороги?
Сомкнув веки, Изольда все плыла, не разбирая направления. С каждым мигом гребки становились слабее. И когда сил совсем не осталось, а отчаяние вгрызлось в нутро жадными челюстями, чьи-то сильные руки ухватили принцессу и потащили вверх.
«Болотный король волочет меня к алтарю… – сонно решила она. И прежде чем спасительный обморок окутал тело, задумалась: – И почему каждый норовит жениться на терновой ведьме?»
Фыркая и отплевываясь, Лютинг вынес бесчувственную колдунью на берег. Невесть по какой причине она застряла в толще зеркала, в то время как спутники ее давно и благополучно выбрались. Мокрый до нитки Северный ветер скорчился на песке, пытаясь, по-видимому, прийти в себя после долгого плавания. Глаза его были закрыты, но спину сотрясала мелкая дрожь – значит, жив.
«Поди ж ты, замерз, – злорадно отметил про себя приморский принц. – Даром что северный».
У него самого ноги почти отнялись – озеро оказалось ледяным. Таальвен так до конца и не понял, когда стеклянная зыбь превратилась в обыкновенную пресную воду – очнулся он почти на поверхности. А затем пришлось возвращаться за увязшей в зеркале принцессой.