Терапия памяти - стр. 18

– Я это не к тому, что считаю подобную привычку неприемлемой – сама курю.

– Нет, у меня нет вредных привычек, – каким-то ученическим тоном сказала Ненашева. – Я веду здоровый образ жизни, занимаюсь спортом.

– Спортом? Каким?

– Фехтованием. У меня первый взрослый разряд, я чемпионка области и серебряный призер первенства страны.

«Надо же… а нервы у тебя гуляют, вон и сейчас побледнела, на щеках румянец, как с мороза. Странно для спортсменки».

– С вами все в порядке, Ульяна Борисовна?

– Да… со мной все в порядке. – Сказав это, она выпрямилась, подняла подбородок и предложила: – Я готова, можем идти. – И у меня возникло ощущение, что идти она никуда не хочет, а делает это потому, что так надо.

Всю дорогу по длинному подземному переходу до административного корпуса я пыталась понять, почему меня нервирует эта девица. В ней не было ничего отталкивающего, наоборот – мягкая, почти неприметная внешность, светло-русые волосы, аккуратная короткая стрижка, плавные движения, негромкий голос. А я иду рядом с ней и буквально ощущаю, как во мне что-то переворачивается, а внутренний голос говорит: «Не верь ей, она не та, кем хочет казаться».

– Ульяна Борисовна, а вы уже переговорили с Иваном Владимировичем? – спросила я, когда мы уже подошли к лестнице, ведущей в корпус.

– С кем?

– С психологом.

– А… нет, пока не успела, знаете, как-то не было времени, я сразу историю взяла, пока все просмотрела, пока прикинула план… – И снова мне показалось, что она будто оправдывается, нагромождает словесную кучу, чтобы за ней скрыть явное нежелание идти на разговор к Иващенко.

– Ну, вот как раз сейчас у него перерыв, – бросив взгляд на часы, сказала я, – он наверняка пьет кофе в ординаторской, так что сможете договориться о времени посещения.

– Да… конечно, – без особого энтузиазма согласилась Ненашева.

Передав ей истории тех клиентов, которыми она будет заниматься, я вдруг вспомнила, что время уже обеденное, а Матвей так и не позвонил. В ординаторской его тоже не было.

– Кто видел Мажарова? – спросила я, обращаясь к врачам, и Филипп Басалаев откликнулся:

– Он вроде в приемное ушел.

– Что же мне не позвонил? А не сказал, что там?

– Кого-то привезли из городской.

Это была нормальная практика – городская больница часто отправляла к нам своих пациентов, кому требовалась пластика, потому не было ничего удивительного в том, что Матвей, дежуривший сегодня по приемному отделению, ушел туда не отзвонившись.

Но где же эта семенцовская протеже? Черт бы подрал этих «позвоночных», ведь назначили же время…

Сейчас разозлюсь и отошлю ее, пусть в Москве клинику ищет.