Теперь я всё вижу - стр. 28
Ничего не изменилось – по крайней мере, в части зрения. И это было забавно, потому что все остальное в моей жизни стремительно менялось изо дня в день.
Я возвращалась в колледж почти не изменившейся внешне, практически с таким же зрением, но переживающей серьезное внутреннее преображение. Разумеется, эта трансформация произошла не в одночасье; чтобы научиться совершать глупости, тоже нужна практика. Я наконец решила привести в движение свою половую жизнь, к чему обязывал и мой возраст. Если твой пункт назначения – Яркая Жизнь, тогда самая быстрая и короткая дорога, ведущая туда, – Беспорядочный Секс. Венецианский опыт убедил меня в том, что если я хочу найти «большую любовь», то не могу сидеть сложа руки и предоставить все мужчинам. Если хочешь, чтобы дело было сделано хорошо, сделай его сам.
Первый блин получился комом. Для начала я решила соблазнить смазливого первокурсника, который занимался освещением сцены в одной из пьес Мэмета, где я репетировала. Моя лучшая подруга Бет, с которой мы вместе снимали жилье, взяла организацию на себя, а мне оставалось лишь в точности следовать сценарию, который она разработала. По ее наущению однажды вечером я пригласила его к себе и по ее же совету, когда он пришел, встретила его в красном белье и красных сапогах до колен.
«И какого черта мне делать теперь?» – думала я, пока бедняга первокурсник испуганно озирался и, вероятно, думал о том же. Эту часть сценария Бет не прописала. Поэтому я механически повторяла уместные случаю фразы, услышанные в фильмах, – «Рада, что вы нашли возможность навестить меня», внутренне морщась от них и пытаясь закурить «данхилл» не с того конца. Я не включала в комнате свет, чтобы создать романтическую атмосферу, но от этого получилось только хуже, потому что я ни черта не видела и едва не подожгла себе волосы. Разумеется, обещание необузданного секса настолько ослепило парня, что, если бы я подожгла его волосы, он, наверное, даже не заметил бы.
В дальнейшем, впрочем, я была вполне довольна собой. Я держала жизнь за рога, была хозяйкой своей судьбы. Рулила я, а не моя болезнь.
«Хрен вам, доктор Холл, – думала я. – Я меняюсь, но не так, как вы имели в виду».
Кто-то может назвать это достойным сожаления самообманом, но я сумела убедить себя, что беспорядочная половая жизнь является важным элементом моей стратегии «наслаждения настоящим».
Оставшееся время учебы в колледже было наполнено случайными короткими связями, которые были практически неотличимы друг от друга, если не считать каких-то запомнившихся мелких деталей: как я слушала «Голубые глаза, плачущие под дождем», пока тот техасец готовил завтрак; какие точеные бицепсы были у того ловца крабов; как я открыла подарочную упаковку и обнаружила там серебряные сережки, привезенные из самой Барселоны. Эти случайные воспоминания были цветными стеклышками, правильно сложив которые, думала я, можно создать мозаичную картину, изображающую храбрую девушку, которая дерзко живет своей жизнью и не подчиняется приказам жирного доктора с Парк-авеню.