Теперь я стеллинг - стр. 34
Впрочем, он отправил одержимое существо в полёт, который закончился в одной из мастерских. Свой жуткий меч, кстати, это существо так и не выпустило из рук.
Тяжело дыша, аристократ окинул взглядом поле боя – жертв, вроде как, нет, а вот пострадавших хватает.
Служители Тельпомеша, отошедшие от первого потрясения, засуетились: начали сверкать ореолы защитных, исцеляющих, изгоняющих молитв. Возлагая руки, читая заветные слова, они приводили в чувство пострадавших стражников, а также готовили защитные круги против нечисти, которые ярко светились в воздухе по мере их создания.
К самому Ару подбежал запыхавшийся Эр Патер, на ходу делая пассы руками и шепча воззвания; подойдя близко, он возложил руки на голову дворянина, взволновано произнёс:
– Что… что это было, Ар Густаве! Я же ведь… этого всего не может быть!.. – он говорил сбивчиво и возбуждённо.
Густаве покачал головой и покосился на Эра Патера. Как ни крути, а смотрелся тот ну уж подозрительно молодо. Ни бороды, ни морщин, да и трясётся хуже чем крестьянин, взятый в ополченцы. И это кардинал, назначенный церковью?.. Да это же щенок! Мальчишка…
– Одержимый, кто же ещё… – сплюнул Ар.
Эр Патер замер на месте, кивнул, после снова затараторил себе под нос свои лечебные мантры. Тело Густаве окутало синеватое сияние.
«Литания бодрости, неплохо».
Ощутив прилив сил и расправив плечи, Ар Густаве взял один из шестопёров, выпавших из рук кого-то из пострадавших. Слегка покрутив им, он пришёл к мысли, что на пару ударов этой железяки хватит. А там – как повезёт.
Священник крикнул своей братии готовить Великое изгнание.
«О, так у тебя есть такие полномочия?..» – недобро усмехнулся Густаве в своих мыслях. Недобрых – потому что кого-то ожидала прямо душевная встреча.
Глава церкви снова обратил на него внимание.
– Одержимость?.. Но кем, Ар? Какая тварь может осмелиться?.. Да и этот странный меч – где вы такой видели? Скрёжет, рёв…
– Я не уверен, Эр Патер. Однако, помнится я видел в момент первого удара позади этого стеллинга неясные очертания тени… с горящими, красными глазами…
В это время, со стороны здания, которое послужило посадочной площадкой для нашего героя, раздалось шевеление, срамная брань, а потом и знакомое жужжание…
Разом стихли разговоры, а те, кому предстояло сражаться, начали занимать боевой порядок: священники и монахи выстроились клином перед горожанами, которых поместили в наспех нарисованный на земле защитный круг; люди прижимались друг к другу, дрожали и плакали – они боялись…
Служители Тельпомеша начали начитывать совместную молитву, предназначенную для изгнания нечисти. Стражники, уже слегка оправившиеся, плюс несколько местных дворян и мужчины, способные держать оборону – все наспех вооружались и выстраивались впереди, образуя защитную прослойку между домом и экзорцистами.