Теперь Ты мой - стр. 1

1. Глава 1. Больше не жертва

От автора:

Дорогие читатели! ❤️❤️❤️

Этот роман — продолжение романа «Собственность льва» (https://litnet.com/ru/book/sobstvennost-lva-b435398 ).

БДЫЩ!

Громкий хлопок дверью разносится эхом по полупустой квартире в стиле «лофт». Я здесь уже три дня, три неловких дня, если быть точной. Леша пока ничего не говорит, просто велел сидеть и «не отсвечивать», я подчиняюсь. Конечно, не сразу. Прежде спрашиваю:

«А не разумно спрятать меня где-нибудь не под его носом?»

Бес на это усмехается.

«О нет. Он как раз будет думать также и искать тебя «не под своим носом». Так что сиди…»

И не отсвечивай. Поняла. И я сидела, даже сейчас сижу, съехав по стене спальни и закрыв руками рот. Слышала каждое слово, каждый удар, грохот, от которого вздрагивала, но не дергаюсь. Леша так сказал. Когда вечером на его телефон пришло сообщение, он усмехнулся и дал мне четкие инструкции:

«Сидишь молча, чтобы не случилось. Он едет сюда»

Бедное мое сердечко…

Я ведь правда испугалась, сейчас не исключение. Мне страшно выйти и увидеть, что там произошло, но Леше может понадобиться помощь…вдруг он серьезно пострадал? Поэтому, подождав еще полминуты, я все таки поднимаюсь кое как и аккуратно выхожу.

Картина маслом: Леша лежит весь в крови по середине комнаты и делает глубокие, тяжелые затяжки. Смотрит в потолок. У него цел один глаз, второй заплыл огромным синяком, весь торс перемазан кровью, на полу лужицы — страшное зрелище, но для него нормально. Ему вообще плевать будто, я же отворачиваюсь и хрипло спрашиваю.

- Ты как?

- Убедилась?

Смотрю снова — он на меня нет. По-прежнему изучает потолок с ухмылкой.

- В чем?

- В том, что владеешь его мыслями и им всем абсолютно целиком?

Хочется съязвить, но что тут скажешь? Прав. Только вот…

- Это не любовь.

- Дура ты, Есеня, дура.

Снова глаза в глаза.

- Еще какая любовь.

- Он просто злится, что потерял контроль.

- О, это бесспорно, я даже отрицать не буду, но он по-другому не умеет. Любит горячо и дико. Думаешь, почему его львом называют?

- Он говорил из-за матери…

- Видишь? Открыл тебе свою душу, этого никто не знает, кроме самых близких. Если хочешь точнее: никто из женщин такой информации не удостаивался.

- Я…

- Но это не единственная причина. Знаешь…когда растешь в волчьей стае, учишься быстро самому главному.

- И чему же?

- Выживанию.

Меня в этот момент ударяет в грудь, и я опускаю глаза. Кому, как не мне знать об этом?

- Вот что, значит, нужно, чтобы победить монстров?

Леша смотрит на меня пристально, я это чувствую, но на этот раз не отвечаю. Он делает это сам через еще пару долгих мгновений.

- Либо ты, либо тебя. Со зверьем сам станешь зверем, или позволишь им тебя сожрать.

Разговор окончен. Слышу, как Бес пытается встать, и вижу, как это сложно, поэтому делаю шаг навстречу, шепчу.

- Тебе помочь?

- Нет. Я сам.

Да…вижу, как вы похожи. Леша поднимается сам, что-то мне подсказывает: всегда сам. Я и в нем вижу повадки мне понятные, близкие, вижу Алана. Похоже, что мы втроем дети от одной травмы…

- Посиди на диване, поговорим через минуту. Я сейчас.

Уходит прихрамывая, за бок держится, а я что? Стою какое-то время, пока душ в другой части темной квартиры не включается. Понятно. Ну да, логично, после трепки я тоже всегда принимала душ, чтобы смыть с себя отпечатки чужих рук, смыть агрессию. Но сидеть просто? В центре боевых действий? Не хочу. Здесь итак без Ани холодно стало и грузно, поэтому я подхожу к кухонному гарнитуру и забираю немного полотенец на руку, возвращаюсь обратно к кровавым разводам. Мне не привыкать стирать кровь: матери, свою, какая, собственно, разница? Я уже давно не испытываю отвращения или страха, веду себя скорее хладнокровно. Сначала она, а потом и мебель. Поднимаю опрокинутый столик, кое какие вещи с него, поправляю все, чтобы привести комнату в «первозданный» порядок. Лучше не становится, но хотя бы нет следов — это уже более/менее расслабляет, и я присаживаюсь на диван.

Подтянув ноги к груди, смотрю в окно, по которому барабанит настырный дождь. Тусклый свет лампочки, подвешенной к потолку вроде и дарит свет, вроде даже теплый, но мне настырно холодно. Ладони потеют. Все, чем я сейчас занимаюсь — вспоминаю его голос, полный боли, отчаяния, страха. Честно? Я все чаще смотрю на входную дверь. Может и ну его к черту? Так хочется рвануть к нему. Мы со всем справимся. Мы сможем. У нас не будет, как было у его родителей. Не будет!