Теория зла - стр. 9
Живое дыхание.
Мила подошла медленно, тихими шагами, чтобы не разбудить заснувшую девочку. Она была завернута в простыню – как и полагается привидению – и лежала к Миле спиной. Одна ножка выпросталась. Худая: все признаки недостаточного питания. Отсутствие света также не способствовало развитию. Кожа бледная. Ребенку на вид год с небольшим.
Мила должна была к ней прикоснуться, убедиться, что она настоящая.
Существовала связь между тем, что предстало перед ее глазами, и перееданием госпожи Коннер с ее принужденной улыбкой. Эта женщина не растолстела. Она забеременела.
Сверточек зашевелился, луч фонарика разбудил крошку. Девочка повернулась к Миле, сжимая в руках тряпичную куклу. Мила ожидала, что малышка расплачется. Но та всего лишь стала ее разглядывать. Потом улыбнулась ей.
У привидения были огромные глаза.
Девочка потянулась к Миле, хотела, чтобы ее взяли на ручки. Мила исполнила ее желание. Малышка крепко, изо всех сил, обняла ее за шею. Чувствовала, наверное, что Мила пришла ее спасти. Мила заметила, что, несмотря на истощение, девочка чистенькая. Такая забота говорила о противоречии между ненавистью и любовью – добром и злом.
– Она любит, когда ее берут на ручки.
Девочка узнала голос и, довольная, захлопала в ладошки. Мила обернулась. У подножия лестницы стояла госпожа Коннер.
– Он не такой, как другие. Он хочет все держать под контролем, а я не должна обманывать его ожиданий. И он, когда обнаружил, что я беременна, потерял голову. – Женщина говорила о муже, не называя его по имени. – Он даже не спросил, кто отец. Наша жизнь должна быть безупречной, а я разрушила его проект. Вот что взбесило его, а отнюдь не измена.
Мила смотрела на нее, не двигаясь с места, не произнося ни слова. Не знала, что и думать. Похоже, женщина не разозлилась и не удивилась, застав постороннюю в доме. Как будто давно уже этого ждала. Наверное, и сама хотела освободиться.
– Я умоляла его позволить мне сделать аборт, но он не захотел. Заставил меня скрывать от всех беременность, и девять месяцев я верила, что он в самом деле хочет сохранить девочку. Но однажды он повел меня вниз и показал, как переоборудовал помещение, и тогда я поняла. Ему было недостаточно выказать презрение. Он хотел меня наказать.
Мила ощутила, как ярость подступает к горлу.
– Он принудил меня родить в кладовке и бросить ребенка здесь. Я до сих пор твержу ему, что мы могли бы оставить девочку рядом с отделением полиции или больницей. Никто бы никогда не узнал – но он мне даже не отвечает.
Девочка улыбалась на руках у Милы, и ничто, казалось, не волновало ее.