Теория зла - стр. 3

Х: Я живу на

Оператор: Ладно. Что случилось? Ты ведь знаешь, что это номер полиции, правда? Почему ты позвонил?

Х: Знаю. Они умерли.

Оператор: Ты сказал «умерли», Джес?

Х:…

Оператор: Джес, ты на линии? Кто умер?

Х: Да. Все. Умерли все.

Оператор: Ты ведь не шутишь, правда, Джес?

Х: Нет, мэм.

Оператор: Тогда, может, расскажешь, что случилось? Не торопясь, понемногу.

Х: Он пришел вчера вечером. Мы ужинали.

Оператор: Кто пришел?

Х:…

Оператор: Кто, Джес?

Х: Он стрелял.

Оператор: Ладно, Джес. Я хочу тебе помочь, но и ты должен помочь мне сейчас. О’кей?

Х: О’кей.

Оператор: Ты говоришь, что во время ужина какой-то мужчина вошел в дом и начал стрелять?

Х: Да.

Оператор: Потом ушел и в тебя не выстрелил. Ты в порядке, верно?

Х: Нет.

Оператор: Ты хочешь сказать, что ты ранен, Джес?

Х: Нет. Он не ушел.

Оператор: Мужчина, который стрелял, все еще там?

Х:…

Оператор: Джес, пожалуйста, ответь мне.

Х: Он говорит, что вы должны приехать. Должны приехать немедленно.

Связь прервалась. Конец записи.

За несколько минут до шести утра движение на улице оживилось.

Работники муниципальной службы по уборке города собирали в грузовики мусор из контейнеров, которые выстроились перед коттеджами, словно солдаты на посту. Потом проехала машина, которая чистит асфальт крутящимися щетками. Сразу после подоспели фургончики с озеленителями. Английские газоны и дорожки были очищены от опавших листьев и сорняков, живые изгороди подстрижены. Закончив работу, люди ушли, оставив за собой упорядоченный мир и ненарушимый покой.

Счастливое место готово предстать перед глазами своих счастливых обитателей, подумала Мила.

Ночь прошла спокойно, как и все ночи в таких кварталах. Часам к семи дома начали пробуждаться, не спеша, с ленцой. За окнами отцы, матери и дети поднимали веселую возню, предвкушая новый день, полный радостных забот.

Еще один день счастливой жизни.

Глядя на все это из своего «хендая», припаркованного в начале квартала, Мила вовсе не завидовала, поскольку знала: стоит слегка поскрести позолоту, и обнаружится нечто совсем другое. Иногда – истинная картина, сотканная из света и тени, как тому и следует быть. Но иногда – черная дыра. Тогда зловонное дыхание голодной бездны обволакивает тебя, и тебе кажется, будто оттуда, из глубины, кто-то шепчет твое имя.

Миле Васкес был хорошо знаком этот зов темноты. Она танцевала с тенями с самого дня своего рождения.

Она похрустела пальцами, особенно напирая на указательный на левой руке. Боль помогала сосредоточиться. Еще немного, и двери коттеджей начали открываться. Семьи покидали свои жилища, чтобы ответить на вызов окружающего мира, – для таких, как они, ответ на вызов дается слишком просто, подумала Мила.