Теория «жизненного пространства» - стр. 5

Мы можем уже представить себе такую всеобщую историю культуры, точка зрения которой господствует над всей землей, т. к. она обозревает историю распространения культуры во всем человечестве; она глубоко проникает в то, что называется обыкновенно народоведением, или этнографией.

На самом деле чем глубже испытующий взор заглядывает в глубину доисторических и внеисторических народов, тем более встречает он во всех культурных кругах и на всех степенях культуры, в сущности, одну и ту же культуру, которая уже давно, когда еще не существовало условий для развития многочисленных особых культурных центров, передавалась от одного народа к другому по всей земле. Мы видим ее в тесной связи с нынешним человечеством, которое все, что в нем велико и ново, создало из того общего основания, многие части которого до сих пор еще остаются в его руках неизмененными.

Недалеко уже то время, когда не будет всемирной истории, не касающейся тех народов, которые до сих пор считались не историческими вследствие того, что они не оставили никаких писанных или высеченных на камне известий. История есть деятельность.

Человечество населяет умеренный и теплые страны и острова земли и часть холодного пояса Северного полушария. Область его обитания, эйкумена, образует пояс изменчивой ширины, самый северный пункт которого в северном полушарии лежит в области 80°, а в южном полушарии – 55° широты. Из обоих наибольших океанов земли северный край эйкумены лежит в Тихом океане, где Азия и Америка отстоят друг от друга только на 12,5 географической мили, и по середине его проходит полоса обитаемых островов; напротив, Атлантический океан до ирландско-нормандскаго заселения Фарерских островов и Исландии составлял широкий перерыв в этом обитаемом поясе.

Поэтому в эйкумене, поверхность которой, за исключением моря, составляет приблизительно 2,4 млн квадратных географических миль, можно различать северную и южную окраины, обращенные к необитаемым ледяным пустыням полярных областей, и восточную и западную окраины, между которыми лежит Атлантический океан.

Народы, живущие на этих окраинах, видят перед собою пустоту, не окружены со всех сторон подобными себе и находятся там, где их местообитания далеко выдвинуты, в полном уединении, составляющем причину их этнографической бедности. Наоборот, некоторые группы народов помещаются в тех местах, где они могут пользоваться значительным преимуществом общения с другими народами: такие места мы видим на Тихом океане.

Но в чем же заключается сущность различия, отделяющего дикие народы от культурных? Теоретики учения о развитии свободно относятся к этому вопросу и объявляют его давно решенным. Разве можно сомневаться в том, что дикие народы – «древнейшие слои человечества, какие мы можем видеть еще в настоящее время»? Они – остатки бескультурных периодов, между тем как другие части человечества, достигшие в борьбе за существование высшей одаренности и приобретшие более богатое культурное достояние, давно уже выступили из этих периодов.