Теория убийства - стр. 30

– Ладно, но нужно провернуть все это быстро, пока наверху не узнали. Подозреваю, от меня потребуют отчета в любой момент. И если он им не понравится, то меня ждет ближайший самолет в Вашингтон.

– А в чем вообще смысл? – спрашивает Ван Оуэн. – Это же работа для юристов.

– Если ему предъявят обвинение, это будет единственный шанс Маркуса попасть в лечебницу, а не в обычную тюрьму. Возможно, там ему смогут помочь, – отвечает Николсон.

Будем надеяться. Не хочется говорить этого вслух, но я согласен с Ван Оуэн. Устройство человеческого мозга и причины поведения находятся далеко за пределами моей специальности. Я умею ловить злодеев, но не решать, что с ними делать потом. При этом инстинкты говорят мне, что я упускаю какую-то очень важную деталь, на которую не укажет никакая программа, и похоже, у Галларда тоже есть подобное ощущение.

Доктор Генриетта Лид в задумчивости стоит между проектором и экраном, на который, как и на ее халат, выведено изображение мозга Дэниела Маркуса. Для меня это скопление бесформенных клякс, но, надеюсь, для нее оно несет куда больше смысла. Доктор Лид по виду ровесница Галларда, она серьезна и немногословна. Торчащие иглами рыжие волосы и фиолетовые очки придают ей вид безумного ученого, но дело свое она явно знает. Она уважаемый диагност, и ФБР часто привлекает ее к делам, где фигурирует травма головы. Прошло меньше часа после звонка Николсона, когда она появилась в здании.

Моя компьютерная модель уже выдала результат, но я не спешу рассказать об этом Николсону и остальным. Это первый мой опыт подобного рода и я не хочу увести расследование по ложному следу своей наспех собранной схемой, которая работает на основе нескольких сотен изображений, которые мне следовало отбирать куда тщательнее, чем это позволило имеющееся время.

Лид просит Галларда вывести еще несколько изображений. Достает линейку и измеряет некоторые области на экране. Я понятия не имею, можно ли так действительно определить повреждения мозга. Подозреваю, что она добавляет немного шоу в свои действия, как прорицатель, читающий судьбу по птичьим внутренностям. Она присматривается к дате в углу экрана.

– Эти снимки сделали сразу после аварии?

– Да, – отвечает Николсон.

– А эти? Через два месяца?

– Верно.

– Хм-м-м, – тянет она громко, будто приглашая нас всех поразмышлять с ней вместе. – А вы что скажете, доктор, как вас там?

– Тео, – отвечаю я.

– Доктор Тео, что вы думаете?

– На самом деле Тео – это имя.

Она смотрит на меня сквозь луч проектора, будто я громко рыгнул за столом.