Теория квантовых состояний - стр. 51
Я огляделся по сторонам, словно пытаясь отыскать ответ в старых стенах. На стенах преподавательской висело что угодно, только не инструкции по восстановлению поломанных стульев. Вдоль большой стены висела большая коричневая доска, частично исписанная, с размашистыми разводами от тряпки. Дальше, ближе к входной двери стояла пара стульев, а над ними висел календарь за прошлый год. Почему-то календарь на стене неизменно оказывается за прошлый год. Со стороны шкафа для верхней одежды приколотыми висели несколько фотографий, какое-то стихотворение, потом у самой нашей миниатюрной кухонки висело старое расписание занятости лабораторий, написанное от руки на разлинованном ватмане. Потом шли преподавательские столы и тут уж каждый, кто сидел вдоль стены, оформлял ее на свой лад: примерами вычислений, распечатками программного кода, фотографиями, наклейками-напоминалками. Короче говоря, черт знает что висело на стенах преподавательской, не имеющее ни малейшего отношения к нашей с Никанор Никанорычем беде.
В моей голове к тому же вертелось еще решение задачки из студенческой контрольной, мешающее сосредоточиться.
– Заменить! – осенило меня.
Ведь это так просто. Как я сразу не сообразил. Анатолий никогда не сделает этого сам. А тут мы еще и услугу ему окажем.
Никанор Никанорыч прямо подскочил от радости.
– Правильно, Борис Петрович! Заменить – это мы в миг! Заменить – это мы в секунду!
Он очень бодро рванулся к двери. Бумаги, понятное дело остались лежать на полу. То есть собирать их придется мне.
– Подождите, Никанор Никанорыч! – крикнул я вослед. – Обломки не забудьте! А-то заменим мы, на свою голову.
Никанор Никанорыч послушно развернулся, вернулся, сгреб в охапку все что было и даже по-моему лишнего, и опять понесся к двери. Я дождался, пока за ним закроется дверь, после чего поднялся из-за стола и неспешно направился к россыпи бумаг.
Никогда не жаловался я на чувство времени. Конечно, оно подводило меня, не без этого, однако скорость его, времени, течения, по крайней мере приблизительно, я мог определить всегда. Я успел только наклониться к бумагам Анатолия, когда дверь распахнулась и Никанор Никанорыч торжественно внес в преподавательскую новехонький стул.
– Вот, Борис Петрович! Новехонький! Самый, что ни на есть!
Он медленно, смакуя каждый шаг, пронес стул между рядами столов, нарочно выбирая так, чтобы удлинить путь и гордо установил его на место за Анатольиным столом. Я обратил внимание на схожесть этого нового стула, с прежним. Он не только был аналогичной конструкции, даже рисунок на тканевой обшивке седалища и спинки совпадал со старым. Только был он новым, ярким, словно только что с фабричного конвейера. Да что говорить об обшивке. Невероятное мизерное время потребовалось Никанору Никанорычу, чтобы отыскать в огромном здании подходящий идентичный стул. Старые подозрения полезли в мою голову.