Теоретико-мыслительный подход. Книга 2: «Языковое мышление» и методы его исследования - стр. 10

Поскольку принцип параллелизма формы и содержания мышления обосновывает отделение исследования строения сложных языковых выражений от исследования природы содержания этих выражений и их элементов, постольку он является исходным теоретическим принципом всей формальной логики. Более того, именно этот принцип есть то, что делает вообще возможным существование формальной логики как особой науки, он определяет ее предмет и метод[20].

В работе показано, что принцип параллелизма лежит в основе всех понятий формальной логики, именно он обусловливает и предопределяет, с одной стороны, ее продуктивные возможности, а с другой – ее принципиальную ограниченность и важнейшие затруднения в исследовании мышления.

Первое из них – методологическое – заключается в принципиальном расхождении между действительным строением объекта исследования, мышления, и строением его модели, созданной в формальной логике на основе принципа параллелизма. Мышление имеет двухплоскостную структуру. Ни одна из его частей – ни плоскость содержания, ни плоскость знаковой формы, – взятые отдельно, не сохраняют свойств мышления как такового, как целого. В соответствии с этим «передать», или, иначе, воспроизвести, специфические свойства мышления можно также только в двухплоскостных изображениях. А модель мышления, созданная в формальной логике, напротив, есть принципиально одноплоскостное образование, выражаемое «линейными» схемами и формулами. И это обстоятельство создает для формальной логики парадоксальное положение.

Действительно, пусть объектом изучения является языковое мышление, структура которого имеет вид (2).

Эта структура может рассматриваться в нескольких различных направлениях:

1) как целое и в то же время как элемент еще более сложного целого – с точки зрения его «внешних» связей и обусловленных ими свойств-функций;

2) как целое, изолированное от всяких внешних связей, со стороны атрибутивных свойств, обусловленных его внутренним строением и составом элементов;

3) как внутренне расчлененное целое, но взятое со стороны одного элемента, именно – знаковой формы;

4) как внутренне расчлененное целое, но взятое только со стороны объективного содержания как элемента этого целого.

Каждое из этих направлений исследования будет давать нам особое знание о структуре языкового мышления, каждое из них необходимо для общего знания об этой структуре в целом, и каждое особым специфическим образом, соответствующим его действительному месту в этой структуре, должно соединяться с другими в этом общем знании. Но дело в том – и именно здесь заложено основание рассматриваемого парадокса, – что способ объединения и группировки этих свойств, выделенных различными путями, определяется