Теорема существования – 2. Константа - стр. 10
Арис остановился на площадке этажа.
– И куда ты собираешься?
– Думаю в Лерт.
– Почему в Лерт?
Ян не выдержал:
– Потому, что там я был самим собой, и был нужен! По-настоящему, понимаешь, Арис, по-настоящему нужен, ни за звания, ни за деньги! Просто я сам, такой, какой есть. И жил полной жизнью. Сейчас все, что окружает меня это жалкая подделка. Суррогат – замена тому, настоящему, живому. Видел ли ты когда-нибудь женщину танцующую у плиты? Женщину. Танцующую. У. Плиты? Утром, готовит завтрак, заваривает отвар для вас двоих и танцует. И дело даже не в том, что на ней только твоя рубашка и надела она ее для того, чтобы чувствовать тебя еще ближе. Хотя кажется, что ближе просто невозможно. Стоит она к тебе спиной, пританцовывает, а ты замер на входе в кухню, боясь спугнуть, смотришь и понимаешь, что вот она: настоящая, правильная жизнь. Как, думаешь, Арис, смогу я после этого смотреть на «милых, умных и красивых», а главное, – Ян презрительно скривился, – «весьма полезных роду»? Подобранных для меня отцом с такой же тщательностью, как он племенных кобыл на конюшне выбирает. Здесь не со мной все происходит, с каким-то другим горгом, а то, что имя-внешность совпадает, так это просто какая-то ошибка Вечности.
Ян выразительно помахал забинтованной рукой и пошел в свою комнату оставив за спиной столбом застывшего от удивления Ариса.
Закрыв дверь на замок, Ян, раздевшись, плюхнулся в деревянную ванну с остывшей водой. Внутри тлел огонек гнева, на Ингу, потому что сначала перевернула весь мир с ног на голову, а потом оставила его и он теперь здесь, среди внезапно ставших чужими, родственников.
Зол на отца, потому что придется по серьезному отбиваться от попыток подобрать ему «достойную» пару, на Ариса с его непосредственно-щенячьим любопытством.
На мать и сестру с их отталкивающей замороженностью.
А ведь раньше мать была не такая, вспомнил Ян, она чаще смеялась, и была более живой. А теперь он, склоняясь в приветствии, целовал ее руку, когда сталкивался с ней в доме и ощущал, насколько холодны её пальцы.
Надо улетать в Лерт, теперь, при нынешней физической форме дорога туда займет не больше четырех с половиной кругов.
Ян выбрался из ванны поскальзываясь босыми ногами на мокром полу. Завернулся в простыню. Прошлепал мокрыми ногами через всю комнату, к кровати, на которую бросил свежие рубашку и джинсы. Оделся. Дернул за шнурок звонка. Руки сами собой включили телефон и запустили музыку. На значке «батареи», так называла это Инга, было 43%. Ян понимал, что это меньше половины и скоро он останется совсем один. Телефон казался живым, он пел на разные голоса то, что она любила, он хранил внутри себя, самое большое сокровище – много изображений Инги. В этой маленькой коробочке будто осталась ее часть.