Теорема страсти - стр. 22
По отцовской линии, Николай был родом из Владивостока, Вика не знала практически никого, только слышала про бабушку Валю и тетю Жанну, родную сестру отца. Там была какая-то сложная семейная драма, она поняла только, что Жанну любили, Николая нет и поэтому он сразу после окончания школы уехал в Москву и больше никогда в родной город не возвращался.
Девочка знала только одного дедушку и обожала его, тот постоянно сажал внучку к себе на коленки, гладил волосы, целовал щечки. Дедушка работал в ювелирной мастерской и почти все время пропадал там, но маленькая Вика всегда ждала его с работы, потому что он никогда не забывал о внучке и приносил ей гостинцев: то конфету в красивой упаковке с Красной Шапочкой, то пряники, то печенье. Потом они втроем с бабушкой садились за стол ужинать и пить чай с бубликами.
Бабушки не стало, когда Вика училась на первом курсе института, дедушка очень сильно переживал уход любимой и продержался без нее всего год.
Мать стала уделять дочери больше внимания, когда она из девочки превратилась в девушку и со стороны складывалось впечатление, что они две подруги. Она даже просила Вику не называть ее мамой при людях и постоянно советовала, на какого парня обратить внимание, а какого лучше игнорировать. Отец мог взъерошить волосы и философски протянуть: «Ох, Вику-у-уся, какая же ты у меня девка выросла!» Но все же пока она училась в школе, родители советовали ей «не спешить в отношениях с мальчиками».
— Этим сопливым парням ничего, кроме секса, от тебя не надо. Запомни это. Я сам был когда-то таким прыщавым подростком и могу тебя в этом уверить.
Когда она закончила школу и поступила в университет, родители стали намекать, что пора бы им уже познакомиться хоть с одним поклонником, но Вика отвечала, что ей не до этого, она грызет гранит науки.
И вот мать наконец-то обрадовалась, что у дочери появился парень. Но из-за черствости и равнодушия даже не спросила, кто он и чем занимается, а Вика не спешила делиться. Она решила действовать по интуиции.
И вот сейчас она сидела напротив Андрея, слушала его голос и умирала от желания. Это было дикое животное чувство, никогда ранее ею не изведанное, какое-то колоссальное физическое притяжение, химия: и в воздухе, что искрил, и в умопомрачительном запахе свежести, который исходил от Андрея, и в ее теле, что желало ласки. Когда он смотрел на нее, по шее и груди пробегал жар, а живот скручивало, но это была приятная боль. Это было возбуждение, о котором Виктория неоднократно читала, но никогда раньше не испытывала.